— Знаю, — Алла кивнула, продолжая сверлить меня упрямым взглядом. — Но Зойка… необычный ребенок. А ты…
Начинается…
— …ты — внучка Верховной. Тебе проще.
— Вообще-то внучатая племянница, — я скривилась. — Она — троюродная бабушка маминой двоюродной тетки. Седьмая вода на киселе.
Но мы с мамой — ее единственные живые кровные родственники с силой. И нас родство с Верховной ужасно тяготило. Мы, конечно, старались его не афишировать, но шила в мешке не утаишь.
— Тебе проще, — повторила Алла.
— У нас отвратительные отношения.
Она посмотрела с упреком и снова взялась за «картошку». Я заказала вторую чашку кофе и уставилась на Зойку. Необычная? Да мы все необычные. За последние восемьдесят лет в нашем округе не родилось ни одной нормальной ведьмы, только… необычные. Как мрачно шутила Томка, мы — люди Х колдовского мира и являем собой новый виток магической эволюции. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
— А тебе сколько лет?
На вид — слегка за тридцать, но раз нет видимых признаков…
— Восемьдесят два.
Повезло. Значит, «необычность» может и напугать. Хотя нас растили и учили, как обычно, по старым методикам и принципам.
Девочка тем временем забросила «корзинку» и, сопя, поглядывала на дверь с очевидным желанием удрать, но не решалась. Я присмотрелась к ней и привычно втянула носом воздух. И что ж в тебе такого… О. Стена. Все прошлое перекрыто. Я прищурилась. Зойка покраснела. Я повторила попытку, но вместо привычных образов из прошлого — зыбкая стена густого тумана.
— Сама ставила или кто помог? — наклонилась к ней через стол.
— Что «ставила»? — удивилась Алла. — Ты о чем, Ульян?
Я проигнорировала Аллин вопрос, а Зойка — мой. И с такой тоской посмотрела на входную дверь…
— Родители есть?
— Отца никто никогда не видел, — Алла обняла крестницу за плечи. — Мать — ведьма, но слабенькая, из «погасших». Быстро утратила силу и спилась. Пять лет назад пропала без вести. Мы — дальние родственники, и, когда мать пропала, я оформила опекунство. Больше у нее никого нет.
Зойка повернулась и неожиданно заявила:
— Нет, у меня тетя есть! Родная! — голосок тонкий, звонкий, музыкальный. — Она ко мне приходит и все рассказывает! И я ее найду!
Я вопросительно посмотрела на Аллу, а та пожала плечами и негромко ответила:
— Нет у нее никого. Грустно одной, вот и выдумывает. У ее матери была сводная сестра, но о ней уже лет сорок никто ничего не слышал. Наверно, тоже «погасла» да сгинула где-то.
— Не выдумываю!.. И тетя жива! Когда я сплю, она…
— Зоя! Хватит!
Девочка резко отвернулась, Алла виновато улыбнулась, а я задумчиво прищурилась на Зойку. В чем-то ее рассказ наверняка правдив. Туманная стена же откуда-то взялась. И обязательно надо вспомнить, у кого я видела похожие глаза. Может, и тетю таинственную найду.
Я посмотрела на часы. Однако время. Почти десять утра и пора разбегаться. Дел невпроворот. И балласт. На пару дней, надеюсь. С детьми я ладила… не очень, с нечистью — лучше. Но мама с высоты своего опыта замечала, что между ведьмами до тринадцати и нечистью — невелика разница. Значит, договоримся.
— Хорошо, свяжусь с Верховной.
…и она будет в восторге оттого, что ей опять мешают работать.
— Спасибо, — Алла улыбнулась с очевидным облегчением. — Если и от меня что-то понадобится… Ты же понимаешь, жизнь непредсказуема.
— Что верно, то верно. Прощайтесь, — я встала и пошла к кассе.
Да, надеюсь, не больше, чем на пару дней… А если тетя Фиса решит, что девочке лучше остаться среди нас, в Кругу, то пусть сама с ней возится. И договаривается об этом с Аллой. Но до тех пор… Я представила реакцию Жорика, которого придется попросить с любимого дивана. Визг, писк и объявление голодовки. Ничего, перекантуется пару дней на кухне. Или пойдет в разведку. Давно из дома никуда не выползал, лентяй.
Прощание было коротким. Алла, присев, поправляла на Зойке то куртку, то рюкзак, и что-то тихо-тихо говорила. А та молчала и смотрела почему-то на меня. Беспокойный взгляд, настороженный. Укусит — не укусит… поверит — не поверит? Вот бы стеночку-то приподнять…
— …буду звонить, ладно? И не бойся, я же сто раз говорила, что ведьмы своих не бросают. Тебе обязательно помогут. А после ритуала выбора сама решишь, домой вернешься или здесь останешься, — чмок в щечку: — Уже скучаю…