— Это не конец, ведьма. Следующий воин заберет твою жизнь, — прошептал он умирая.
Я проснулась от собственного крика в холодном поту. Не могу унять бешеный стук сердца. Не в первый и не в последний раз снится один кошмар. Пора бы уже привыкнуть. Сколько лет уже прошло, а я не могу забыть — зеркало не позволит.
Года два-три, закрывая глаза, видела свое разорванное и залитое кровью платье — белое, которое я так любила. Стоило выключить свет, и человек с окровавленным кинжалом воскресал в моем больном воображении.
Кстати, теперь искренне ненавижу белый цвет. Сейчас, мне четырнадцать, слова, сказанные безумцем, имеют смысл. Много лет назад, я не знала что значит «ведьма» и вся речь казалась набором слов.
Этот человек был болен — его преследовали навязчивые идеи, а мне просто не повезло. Ведьм не бывает. Магия — сказка для детей. Но, как бы то ни было, сумасшедший изуродовал и мое тело, и мою жизнь.
Тяжелые веки, закрывали глаза, поспать бы еще. Закутавшись в одеяло, я отвернулась к стене. Геката — моя кошка ткнулась мордочкой мне в плечо. Черная, как ночь с желтыми глазами-звездами, она была ласкова со мной, остальные люди ей не нравились — в этом мы с ней были полностью солидарны.
Иллюстрация автора, нарисовала 25 ноября 2015 года
Глава 2
Утро добрым не бывает, особенно для таких, как я. Каждый раз, подходя к зеркалу, вижу свое лицо — рассеченную шрамом бровь и косой рубец на скуле. Вдоволь налюбовавшись на бледную кожу, круги под глазами с синеватым оттенком, взъерошенные темные волосы, карие глаза с сеточкой красных капилляров — хочется пойти и удавиться. Тонкая шея, также обезображена шрамом. Припухшие обветренные губы, местами прокушены до крови. Разве удивительно, что я предпочитаю ночные кошмары — реальность куда страшнее.
Нехотя встала и подошла к окну. Почему-то каждый раз, после пробуждения смотрю во двор, через стекло. В глубине души надеюсь, что мир изменится к лучшему за несколько часов тревожного сна? А разумом понимаю, что это невозможно. Холодно сегодня. Стылый ветер гнул ветви деревьев. Представила, что мне придется идти туда, и зябко вздрогнула. Тепло постели, нагретой за ночь, еще живо ощущалось, и мороз казался особенно противным.
Мучительно хотелось кофе, но я напомнила себе, что купим очередную банку в конце месяца и, то если мама так решит. Если же ей в голову взбредет, что мы прекрасно обойдемся без кофе, придется забыть.
Потащилась в душ, твердя, что времени в обрез. Уже девять, а к двенадцати мне нужно быть в любимой школе.
Отдохнувший за ночь мозг сообщил мне, что ненавидит меня, моих учителей и весь мир, потому, что в него засунули кучу ненужной информации; напоминал, что он не резиновый, грозился забастовкой; обещал забыть дорогу домой. Я заставила его заткнуться, напомнив, о том, что ученики, не выполнившие домашнее задание по ненавистной алгебре, географии и английскому будут публично унижены — названы идиотами, годными лишь для школы умственно-отсталых и так далее.
Мозг отчаянно взвыл в ответ и признался, что хочет читать классиков из моего книжного шкафа и больше ничего ему не нужно.
Горячая вода стирала холод, и от этого мне становилось просто хорошо, отодвинулись на второй план неприятности. Тепло и ощущение чистоты делали меня почти счастливой.
Замотавшись в полотенце, выбралась из ванной. В квартире прохладно — кожа мигом покрылась мурашками. Глотая бутерброды и чай, решала, что приготовить сегодня. Завтрак был съеден, и я спешно занялась супом. Вода кипела, рукоять кухонного ножа привычно легла в ладонь и лезвие машинально, будто бы без моего участия резало овощи.
Мне не нравилось готовить, а играть с ножиком другое дело. В результате таких развлечений еще и получается еда — разве не замечательно?.. Не помню, с каких пор мне нравится острое и опасное — все, чем можно убить. Я могла подолгу рассматривать изображения старинных кинжалов или мечей, а однажды до того засмотрелась в музее на клинок с необычной декоративной резьбой, что отстала от экскурсии.