Таня пришла на свидание минута в минуту, в тот момент, когда минутная и часовая стрелки на больших ратушых часах вытянулись – как во фрунт – в одну сплошную вертикальную линию.
– Это вам. – Ян протянул ей букет.
– Спасибо, – Таня грустно улыбнулась, – мне никто давно уже не дарил цветы. А хризантемы – вообще мои любимые…
– На Востоке считают, что хризантемы – символ счастья.
– Такой Восток мне близок.
– Стало быть, Ближний Восток.
– Нет, ближний с Востока.
Они рассмеялись.
– Пойдемте, Таня, – Ян осторожно взял ее под руку, – а то Шляфер, чувствую, мне позавидует и примется за нас с вами. Это не он, случайно, наблюдает за нами с чердачного окна? В вашем городе столько мистики, что я не удивлюсь. Знаете, я здесь впервые, и у меня такое ощущение, что я стою перед старым-старым бабушкиным сундуком, который хранит множество тайн, и стоит мне его только открыть, как оттуда вспорхнут потревоженные мною призраки прошлого.
– Бабушкиного сундука не обещаю, но кое-что покажу.
– Интересно – что?
– Увидите. Пойдемте.
– Куда?
– Тут недалеко. Надо завернуть за угол, там стоит моя машина.
– Я открываю в вас новые таланты. Вы водите машину?
– Да, и давно.
Действительно, за углом стоял, приткнувшись к бордюру, новенький «ситроен». Таня открыла двери, бережно уложила букет на заднее сиденье, а затем села за руль. Ян сел рядом, и буквально через минуту автомобиль сорвался с места.
На мгновение Яну показалось, что водитель настолько хорошо знает город, что мог бы водить с закрытыми глазами.
Наверное, есть нечто в быстрой езде, подмеченное еще малороссом Гоголем (кажется чем-то мистическим, что в творительный падеж странным образом вмешался Голем – искусственный человек из глины) в его знаменитом поэтичном отрывке, который многие поколения заставляли учить наизусть суровые школьные словесники, заставляя юных школяров проборматывать эти стремительные, полные воздуха и легкости строки.
«…И какой же русский не любит быстрой езды?»
Ничего не изменилось с тех пор, только «стальной конь» пришел на смену спешащей лошадке, а ощущение осталось, будто подхватывает тебя на крыло невидимая сила и несет куда глаза глядят; «Эх, прокати, птица-тройка, кто тебя выдумал?» – и миг этот кто-то выдумал – ангел или бес, – миг, когда рядом с тобой Таня, невозмутимая, как какое-то древнее божество. Она искоса поглядывает на Яна, словно проверяя невзначай, нравится ли ему эта быстрая езда, но больше смотрит на дорогу, впитывая воздух скорости, просачивающийся через полуоткрытое боковое окно.
Не прошло и пятнадцати минут, как «ситроен», лихо преодолев подъемы и спуски, вылетел на окраину, а еще спустя пять минут остановился возле пятиэтажного особняка, стоявшего особняком среди повсюду разбросанных живописных каменных и деревянных домиков с небольшими палисадниками, а далее, за этими домиками виднелись лесистые холмы; растительность была густой – преимущественно многолетние сосны и ели; еле-еле взгляд отыскивал редкие дубки или вкрапленные липы и осины, буквально терявшиеся среди соснового братства.
На особняке не было никакой вывески, и не угадывалось присутствие людей.
– Вообще-то лет пять назад этот дом построил для себя богатый подрядчик, но прожил в нем полгода и умер, а жена его потом переделала жилище в гостиницу, – пояснила Таня. – Там всего двадцать номеров, но на этой неделе так получилось, что старые постояльцы выехали, а новые пока не заехали.
– Только не говорите, что вдова этого подрядчика – вы… – Ян вышел из машины, зашел с другой стороны и подал руку Тане, которая, вытащив ключи из зажигания, оперлась на руку Яна и, выйдя, пультом заблокировала двери в машине.
– Хозяйка этого отеля, если его так позволено будет назвать, моя подруга, – Таня внимательно посмотрела на Яна, – и она отдала мне ключи. Сегодня этот особняк – наш, Ян. Вы мечтали когда-либо получить в свое распоряжение особняк?
– Одна моя знакомая говорила мне, что любит мечтать, представляя себе старинный замок, где в большом зале горит камин, на ковре распростерлась огромная собака, а она сидит в кресле, задумчиво глядя в окно, за которым, кружась, падает снег. Лет десять назад, когда у нас с ней был роман, она, видимо, в порыве нежности сказала, что в своих фантазиях видит меня рядом с собой.