Этим было сказано все. Сразу стало понятно и то, отчего на корабле такая странная разношерстная команда, и почему хозяин сам стоит у руля, и отчего отправляется в опасный путь в одиночку, всего с одним-единственным бойцом. Похоже, дела у купца шли совсем неважно. Потому в рейс он набрал не тех, кто имеет опыт, кто крепок и здоров, способен за себя постоять, а тех, кому можно заплатить треть или четверть жалованья обычного гребца. Да и ведун тут оказался лишь потому, что согласился практически лишь за еду службу нести. Попроси Олег нормальной оплаты – ушкуй наверняка ушел бы вовсе без охраны. А так… Середину нужно в Кострому, торговому человеку на корабле требуется охрана. Вот обоим и повезло.
Команда сделала всего несколько сильных гребков, придавая кораблю начальное ускорение, после чего из шести пар весел четыре были подняты, а затем и убраны. Для того, чтобы обеспечить ушкую управляемость, хватало и двух гребцов. А скорость дарило течение. Не очень большую – как у пешехода или повозки. Зато – совершенно бесплатную.
По сторонам величаво покатились за спину широкие поля спелых хлебов, сенокосы, частые рыбацкие амбары, умиротворяюще зажурчала вода, от которой потянуло слабой приятной прохладой. Олег провел большими пальцами под ремнем, расправляя ткань рубахи, повернул голову к крепышу:
– А ведь мы с тобой так и не познакомились, хозяин. Меня Олегом родители нарекли. А тебя как звать-величать?
– Тумдум, из Рябиновых купцов буду. – Крепыш стянул с головы каракулевую шапку, небрежно бросил под ноги, пригладил ладонью бритую голову. – Слава Стрибогу милостивому, наконец-то отправились.
Ведун отвернулся к правому берегу, пряча улыбку. Странное имя его ничуть не удивило. В этом мире очень многие люди свои имена прятали, дабы по ним не могли навести порчу, и пользовались прозвищами, зачастую прилипшими еще в детстве. Посему тут и там постоянно встречались Первуши, Вторуши, Нежданы, Снежаны и прочие клички, явно выдающие, кто, когда и при каких обстоятельствах рождался. Встречались и Труворы, и Стукачи, и Крикуны, явно досаждавшие в детстве своим родителям пуще прочих отпрысков. Даже Дураки встречались в русских селениях. Ибо чего с Дурака возьмешь? Никаких наговоров на такого послать не получится. Так что Тумдум – это еще нормально. Хотя все равно смешно.
– Так чего там на реке, хозяин? Что творится, что сказывают, когда опасности ждать?
– Да, поди, третий год уж, как ладьи между Белой крепостью[2] и Кашинкой пропадать стали, – взяв прави`ло рулевого весла под мышку, размеренно ответил крепыш. – О прошлом лете князь даже дружину посылал с сотником татей заловить, да токмо не нашли они никого, напрасно ноги стоптали.
– Как же вы тогда по Волге ходите? – удивился ведун. – Коли про гнездо разбойничье на ней знаете?
– Сговариваются купцы да большим караваном и идут. Ладей по десять-пятнадцать. Скопом брать, так корабельщиков до полутысячи набирается. Супротив такой силищи не всякая дружина выступить рискнет, не то что душегубы лесные. Караваны не трогают. А вот одному – да, одному не по себе катиться. Однако же, коли к берегу не приставать и ночью не останавливаться, то проскочить можно. Пока заметят, пока соберутся, пока лодки спустят… На веслах да под парусом от любой погони уйдем. Им же долго путников преследовать нельзя. А ну, караван встречный появится, али на дозор княжеский наскочат? Уж тут татей точно не отпустят. Гнать будут хоть до самого ледостава, однако же обязательно достанут и кишки выпустят. Не любят честные путники душегубов, никаких сил не пожалеют, дабы навеки от них избавиться.
Тумдум говорил жарко, от души. Видать – накипело. Да и страшно, наверное, было очень. Он ведь как раз один в путь отправлялся. Да еще с такой слабосильной командой. А страх – это завсегда зеркало ненависти. Чем сильнее боишься – сильнее и ненавидишь.
Почему купец решил не дожидаться, пока соберется очередной караван, ведун спрашивать не стал. И без того понятно: не идут дела у Тумдума, не складываются. Потому за любой заказ с готовностью хватается. Если давешнему боярину с причала понадобилось груз какой к нужному сроку доставить – тут за небольшую доплату и на риск пойдешь, никуда не денешься. Каравана ждать – работу быстро перехватят, желающих найдется с избытком.
– До Белой крепости дня три пути будет? – прикинул на глазок Середин.
– Где-то так, – согласился крепыш.
– Ну, тогда я броню пока надевать не стану. По такой жаре упаришься ее таскать. На Волге полностью снаряжусь.
– Это верно, сегодня парит, – с готовностью согласился купец. Тумдум явно обрадовался, что единственный воин ушкуя имеет доспехи. Это ведь, считай, его одного против десятерых выставлять можно. – А на Тверце отродясь ничего никогда не случалось. Речушка узкая, деревни чуть не на каждой версте стоят. Откуда тут татям взяться? Сказывают, правда, селение одно на полпути к Волге недавно вымерло. Кудесница там злая завелась, людоедка сущая. Никого не пощадила, ни старых, ни малых… Но коли в сем проклятом месте не причаливать, то корабельщикам вроде как ничего не грозит. Вестимо, нет у чародейки силы на реке. Текучая вода любое колдовство губит. До нас ведьме не дотянуться!