Остановившись, я сорвала с березы пару листов. Химера?.. У нее есть то же, что и у меня, — разрешение на использование тьмы, индивидуальная лицензия на убийство, ведь когда-то она была Верховной Круга. Я рассеянно посмотрела на смятые березовые листы. Нет, вряд ли, ритуал вызова беса не терпит отвлечений. Циклоп?.. Не угадаешь… Зато узнать можно. Еще ни один любитель жертвоприношений не уходил от перерожденного живым. И как от Стёпы-то отвязаться? Тащить его на место ритуала слишком опасно.
Я снова заходила от дерева к дереву. Стёпка, Стёпка… и Циклоп. Досье его давно наизусть выучила, будто всю жизнь знакомы, но где найти, под чьей личиной ты прячешься, сволочь?.. И кого убили в заброшенном квартале? Нечисть, ведьму или колдуна? Люди не перерождаются — в них нет магии, а вот остальные… Ладно, на месте разберусь. И хорошо бы рядом с перерожденным нашелся труп Циклопа с защитником в кармане… Я фыркнула на саму себя. Давно в чудеса не верю, но пожила среди людей — и размечталась…
— Мар, привет!
Я вздрогнула, но это была всего лишь Вика, старшая медсестра… а лучше бы Циклоп. Я вежливо улыбнулась, инстинктивно прислушиваясь к знакомому биению ее сердца, и обреченно констатировала обход. Я же не зря приехала сюда почти за год до. Знаю звучание сердца и биоритмы каждого городского жителя и сразу найду несоответствие, если за знакомым лицом спрячется чужое. Если только банда Ехидны не опередила меня, приехав раньше и затаившись. А таиться они умеют.
Старшая же медсестра, тучная блондинка и мать пятерых детей, уже присела на скамейку рядом, достала сигарету и затрещала о чем-то своем. Я рассеянно внимала и ловила разбегающиеся мысли. Когда я сюда приехала, в городе не было ни одного мага — организм с силой работает иначе, чем без. И ни единого странного случая, кроме…
— Ты к Стёпе или к бабе Зине? — спросила Вика. — Но у Стёпы сегодня выходной, а…
…да, и баба Зина вполне может оказаться затаившейся Гарпией или даже Сфинксом. Наверно, зря я с ней тянула, надо бы попытать. Если, конечно, не обнаружу ее труп рядом с перерожденным или… Предвестники, предвестники… Для чего же тебя слили, Химера? Неужто пугая других? Или чтобы вычислить палача? Я ведь здесь тоже… под личиной и с «заглушкой» силы. Но в банде нет ни одного целителя, им меня не раскусить. Они знают, что я появлюсь и буду искать Ехидну, и Химера поняла, когда увидела, ощутила палача, а вот остальные… Или — не сливали, просто так совпало?
— Гуляю, — отозвалась я невпопад, когда молчание стало неприличным.
На добром лице старшей медсестры крупно проступило: «Я же вижу, что у тебя что-то случилось! Расскажи, помогу!». Я улыбнулась и отрицательно качнула головой. Нет, одного «помощника» хватает, как бы его еще отвадить…
— Ладно, — Вика потушила сигарету о край урны. — Хорошего дня, Марусь. Заходи чайку попить, если надумаешь.
— Спасибо, — я кивнула.
Она ушла, а я достала планшет и проверила почту. Начальство, получив с утра отчет, нагло молчало. Впрочем, оно всегда было наглым и молчаливым и открывало рот только в крайнем случае — или допросить, или предупредить. Стёпа тоже молчал. Я посмотрела на серое здание хирургии. Заняться делом, раз мысли не ловятся?.. Формально я в больнице не работала, конечно, но после бабы Зины никто не интересовался, зачем я брожу по коридорам. Ведьма же, шептались коллеги. Да, коллеги — одно лечим, другое калечим, да простят мне такое сравнение честные эскулапы.
Я вздохнула. Всегда ненавидела свою работу… Всегда. С детства мечтала быть обычным целителем — лечить и спасать чужие жизни. Но мечты сбываются не по-нашему, а по-своему. И целителем я стала, да не тем. Но появился Стёпка — и с ним появилась надежда. Смогу. Если не развернуть свою силу от тьмы к свету, то дотягиваться до него тогда, когда это необходимо.
…и снова вспомнился тот февральский вечер. Кромешная тьма. Разбитые дороги. Гололед. Грохот. И безумная, пульсирующая вспышка боли. Сначала я хотела только забрать боль — это всегда получалось. Чтобы не мучился до приезда скорой. А когда увидела… Грешна, думала оборвать жизнь — да, чтобы не мучился. Жить там было… нечему. Но сила — и то, что всегда мечтало спасать, — поступила иначе. И когда чужая боль, электрическими разрядами пробежав по рукам, добралась до головы и замкнула сознание, погрузив меня во тьму… сила поступила иначе.