— Не «вроде», а «даже», — я толкнула скрипучую калитку. Сердце неприятно кольнуло тоской. Зря вчера начала вспоминать… — А у тебя не на меня стоит, а на мою магию, как и на все необычное. А на сердце у тебя Аня, анестезиолог. И в штанах, извини за прямоту, — тоже. А со мной тебе просто… — я помолчала, вспоминая подходящее современное слово: — прикольно. Но лучше бы ее в кино сводил, чем шататься по сомнительным местам со старой сумасшедшей ведьмой.
Коллега позади смущенно зашелестел картой. Я улыбнулась, не оборачиваясь. Раз десять уже об этом говорила… но людям свойственно верить, что у них впереди долгая жизнь и море времени, которое можно тратить на душевные метания, стеснительность, неуверенность и прочее. А потом это время приходит, берет за горло и…
— Нам по центральной улице, — Стёпа мудро решил не развивать тему. — Десять домов, потом направо… Что? Про желтые балконы ты узнала, а адрес — нет? А я узнал. Если, конечно, эта псина еще на месте…
Я прислушалась к ощущениям. Сила фонила очень слабо. Стоя у калитки под раскидистыми цветущими липами, я прищурилась на солнце. От любой нечисти тьма расходилась кругами, но не от этой. Сила перерожденного металась безумным ветром, то касаясь лица, то шелестя кустами, то поднимая пыль на соседней улице. В общем, адрес — это хорошо. Перерожденный не может никуда уйти от своего тела — так говорят сказки. Будем верить в их правдивость, раз для лжи пока повода нет.
Однотипные заброшенные хрущевки зияли пустыми окнами и распахнутыми дверьми подъездов, а разбитый асфальт — глубокими трещинами. Ветер подметал тихие пыльные улицы, гоняя старую листву и конфетные фантики, шурша разбросанными повсюду пивными банками, взъерошивая весеннюю траву. А деревьев не было, только переломанные жухлые кусты да пеньки. Срубили во избежание?..
«Аттракцион» — пятнадцать сплетенных клубком длинных улиц с узкими дворами и заброшенными детскими площадками. И, так и не поймав четкое ощущение направления, я заглянула в карту.
— А если срезать?
— Во дворах ловушки, — пояснил Стёпа. — Замаскированные «могилы», провалы в «склепы»… А на дороге — разве что «кишки» в кустах, «мозги» на асфальте да отрезанные «пальцы», — и бодро добавил: — Но мы в своей практике и не такое видели. Идти минут на десять дольше, зато точно ни во что не вляпаемся.
Резонно. По «склепам» мне бродить точно некогда, еще же Циклоп.
— Держись за мной, — я посмотрела на него серьезно. — Эта нечисть опасна.
Коллега кивнул и, едва мы прошли вдоль одного дома, неожиданно вернулся к старой теме. И ему, как и мне, тишина заброшенности после оживленного городского шума давила на уши.
— Неужели мы так предсказуемы? Для тебя?
— Не вы, — я посматривала по сторонам. — Организмы. С психологией не особо дружу, но гормональные всплески, особенно по весне… Специально не слежу, не смущайся. Это давний рефлекс. Обычно на уровне «отметила — забыла». И, кстати, Аня совсем не…
— Мар!..
Я улыбнулась про себя. Молодежь… Но лучше о чем-то говорить, чем по сторонам смотреть. Тени от домов, «кишки» и «мозги» вдоль обочины, лужи «крови» на асфальте — чёткая тропинка. Ненормальные. И где сколько «реквизита» раздобыли? Видно же, что всё ненастоящее.
Темный ветер налетел из-за угла, закружил в ногах пыльной листвой. Я замерла посреди дороги ипочувствовала. Два тела. Две смерти. Через пять домов. Срезать бы, но там все в гробах и крестах… Знакомая сила оседала на лице холодом, до гусиной кожи. Перерожденная — ведьма. Плохо дело.
— Стой, — я ухватила коллегу за рукав кожаной куртки. — Не спеши. Она где-то рядом…
— Но по карте…
— Карта — это всего лишь карта, рисунки… — я наконец поймала ощущение нечисти. Вернее, нежити.
Оно витало меж пустых домов, скользило по серым стенам солнечными зайчиками. Красноглазую собаку видели в одном доме, и там же ее почуял бес, но «пёс» — это всего лишь солнечный зайчик. А «зеркало» находится в другом месте. В похожем доме с такими же желтыми балконами. Рядом, друг напротив друга…
— Нам дальше, — я пошла мимо обозначенного на карте дома.
Вдоль серого торца, по «окровавленной» дорожке мимо «крестового» двора, строго на ощущение. Остановившись у третьего подъезда, я прислушалась к себе. Здесь. Этаж четвертый или пятый. Удобное место. Последний дом, самый дальний от парка, за ним — только пустыри да старые кладбища. Никто ничего не услышит и не узнает. И волны силы от ритуала не дойдут. Я огляделась и качнула головой. И маячков тут, кстати, нет. Непорядок.