— Ты же бес, а не кот, так веди себя, как положено.
— Если бы я вел себя, как положено, мы бы с тобой не разговаривали, — оскалилась нечисть. — Кого искать?
Восемь вещей, исключив «отработанных» Химеру и Медузу, я загодя разложила на полу, но «кот», обойдя их, лишь раздраженно сморщился:
— Нет. Никого из этих нет.
— А новых?
Бес вскочил на подоконник, высунулся в открытое окно и долго-долго нюхал воздух. А потом обернулся:
— Нечисть осталась только в холмах. Людей не чую.
Я задумчиво глотнула кофе и уточнила:
— А что именно ты чуешь? Кровь? Или силу?
— Силу. И чем ее больше — тем лучше чую. А с кровью на месте разбираюсь, — и снова оскалился.
— Тогда скажи, друг мой, — я осторожно подбирала слова, — как от тебя можно спрятать силу? Я знаю, что новый человек в городе точно есть, но не могу его найти — не слышу новое сердце. И ты не чувствуешь силу, хотя в этом конкретном персонаже ее должно быть с избытком. Есть ли способ спрятаться даже от тебя?
Бес поскреб за ухом задней лапой, повернулся и посмотрел в упор:
— А каковы твои возможности, ведьма? Ты слышишь новых, а если серьезно проверить каждого? Сколько времени на город? И хватит ли тебя?
Я прикинула:
— Если серьезно и каждого, считывая и запоминая биоритмы… Недели две-три. Но обычно мне хватает звучания сердца и недели.
— А если оно не бьется?
Теперь я посмотрела на него в упор:
— Что ты хочешь этим сказать?
И замолчала, наконец сообразив. Они же знают особенности моей силы, и первое, что спрячут, это биение сердца. А его можно скрыть только двумя способами — временной остановкой или анабиозным замедлением. Я ведь не услышу новое сердце случайно, только если ищу целенаправленно, и на короткие промежутки — на час-два — можно просыпаться и смело ходить в любой личине, даже у меня под носом. И так же скрывается сила. Я же живой человек, а не механический радар, настроенный на определенную частоту, не спящий, не устающий…
— Спячка? — спросила резко. — Но как она возможна без целителя? Только мы умеем так работать с организмом.
— А откуда твои знания и умения, ведьма? — бес склонил голову набок. — От стародавних. Огрызки, но из прошлого.
Всё. Я поняла. Отставив чашку, я подошла к «коту» и от избытка благодарности почесала его за ухом. Он из вежливости и для полноты образа сипло заурчал.
— Не хочешь прогуляться? — улыбнулась ему. — На пару часов. Но никаких искушений, болезней и явлений людям. Тихо, подворотнями и кустами. И нечисть местную не тронь.
— Само собой, поймешь же, — фыркнул бес и сиганул в окно, только хвосты мелькнули в яблоневых ветвях.
Я обернулась на открытый пузырек и нащупала в кармане халата пробку. Не вернется — верну. Пропитался зельем так, что никуда не денется и будет вмести себя смирно. А я пока займусь делом.
Перенеся вещи в гостиную и открыв походный сундук, я зарылась в амулеты и заготовки. Есть два варианта: или они спят полумертвым сном, иногда просыпаясь, или… умеют делать то же, что и Ехидна — подселяться второй душой к человеку, подобно нечисти, и смотреть его глазами. И хранить в своем теле искру жизни.
Как? Не знаю. О тонкостях одержимости наши сказки молчат. Но одно знаю точно — изменения в сердечном ритме будут минимальными, и я могу их не заметить. И если бы не ожоги Ехидны и ее безмолвное присутствие за спиной, я бы этим предположениям не поверила. Но с некоторых пор я верю очень многому. Даже тому, что колдуны и ведьмы — по сути своей люди — способны уподобляться высшей нечисти.
Разложив по полу заготовки для амулетов кругом, я села в центр, закатала рукав, собралась с мыслями и пережала вену на левом локтевом сгибе. Черное пламя, помедлив, привычно охватило локоть, потекло по коже к пальцам. Пламя, говорила наставница, это коллективная память Верховных, древнее хранилище знаний. Но мое — слабое, молчаливое. По-настоящему сильное Пламя у тех, кто с ним рождается, а я свое выстрадала, разожгла сама из скромного «угля» первичной силы. И много раз пыталась с ним «поговорить», но Пламя молчало. Но теперь…
Теперь время для разговоров вышло. Пришло время допросов.
Пламя приятно покалывало пальцы, обтягивало руку теплой и плотной перчаткой, пульсирующим клубком собиралось в левой ладони. Я накрыла его правой ладонью и сосредоточилась на вопросе. Некогда ведьмы умели создавать маяки не только для обнаружения темного колдовства, но и для нахождения человека — и для нахождения человека в конкретном состоянии. Я знаю, как будут биться сердца… хотя бы восьмерых из шайки в измененном состоянии. Просчитаю ритмы сна, анабиоза, полусмерти. И найду. И остальных по тем же признакам — тоже, как только обнаружу зацепки. Но нужны маяки. На каждого. И на бабу Зину с ее «сердечком».