— Вероника Игоревна, — прочитал он.
— Земская, — назвала фамилию собеседница. — У вас там в морге лежит моя бабка. Глафира Игнатьевна Земская. И вот вам ее документы, чтобы вы не задавали лишних вопросов, — она протянула врачу паспорт в простой обложке с гербом страны, и проследила, как последний, сверив документы, вернул все назад владелице.
— Вам нужно спуститься вниз и заполнить все документы, — начал было он. — А уже после я…
— Проклятье, — выругалась женщина. — Как же нудно, — и шагнула вперед, схватив мужчину за грудки. Резко притянула к себе и посмотрела пристально в глаза, проговорив какие-то непонятные слова.
Врач было дернулся назад и уже поднял руку, чтобы оторвать от одежды тонкие пальцы с ярким маникюром, когда рука его дрогнула и упала вдоль тела, а взгляд стал пустым и бессмысленным.
— Вот так-то лучше, — произнесла Ника и усмехнулась краешками губ. — А теперь проводи меня к ней, докторишка, — велела она и, разжав пальцы, отпустила халат, бросив взгляд на имя врача, которое красовалось на его одежде.
— Топай, Максим Алексеевич, — прочитав, она закрыла сумочку и устремилась следом за врачом, который, бодро развернувшись, повел ее сначала к лестнице, затем через фойе, где на веренице стульев сидели бодрые старушки, пришедшие не сколько на осмотр, сколько поболтать с сотоварками. Завидев яркую и, по их мнению, вульгарно одетую Нику, пожилые дамы, словно сговариваясь, повернули в ее сторону головы, но Земская лишь усмехнулась и вышла на улицу, следуя за своим проводником.
— Максим Алексеевич, — так некстати навстречу выплыла молоденькая медсестричка и с папкой, зажатой подмышкой, двинулась наперерез врачу. — А я вас как раз ищу, мне…
— Не сейчас, Наденька, — бросил он, огибая препятствие.
— Иди, куда шла, Наденька, — не удержалась от колкости Ника и снова усмехнулась, увидев, как изменилось личико девушки, которая явно была неравнодушна к этому Максиму. Впрочем, сейчас у Земской не было времени, чтобы насладиться чужим разочарованием. У нее другая цель и следует поспешить. А девчонка, от дерзости блондинки, только ресницами захлопала, видимо, не в силах подобрать нужные слова для достойного ответа.
Ника отвернулась от медсестрички, мысленно попыталась успокоиться, хотя и понимала, чем ей грозит это опоздание. Старуха не дождалась.
Да, бабка звонила. Да, просила поспешить, но Ника не могла же знать, что все произойдет так быстро! Старушка казалась крепкой, помирать не спешила, к тому же она была ведьмой, каких поискать, и вот сюрприз, к слову, крайне проблематичный и неприятный. И что прикажете с этим делать?
Земская догнала врача. Пошла рядом, при этом не обращая на него ни малейшего внимания. А запахи смерти ощутила уже спустя несколько минут, когда, свернув на дорожку, выложенную плиткой еще советского времени, они оказались перед невысоким зданием морга.
— Фу, — только и произнесла девушка, но вытерпела и запахи, и разговор доктора Максима с патологоанатомом, вышедшим на улицу покурить так вовремя. Последний, к слову, не хотел пускать Нику к бабушке. Глядел так, словно ждал денег, но Земская была талантливой ведьмой. Пристальный взгляд, несколько нужных слов, и оба доктора остались курить уже на пару, пока она, войдя в здание, отправилась искать почившую родственницу.
Внутри оказалось сумрачно и сыро. Одинокая лампа под потолком давала мало света. В окно, закрытое решеткой, едва пробивалось солнце — сторона была не солнечной, да еще и деревья закрывали небо.
Ника увидела небольшую прихожую со столиком, каким-то шкафом и на полу потертый древний ковер, истоптанный так, что и узора не разглядеть.
— Пришла-таки?
Голос бабушки застал Нику врасплох. Вот уж чего она не ожидала, так это увидеть призрак старшей Земской, важно восседавшей на стуле в приемной. Старушка была одета в свое любимое платье в горошек с волосами, убранными на затылке в тугой узел. Прозрачные глаза глядели пристально и осуждающе, что, впрочем, мало тронуло Нику.
— Ты? — приподняла вопросительно бровь молодая женщина.
— Я, — старушка божий одуванчик встала со стула глядя на свою кровиночку с крайним недовольством.
— Сила где? Давай сюда, — сразу и без лишних слов приступила к делу Ника.
— А я тебе звонила. Я чувствовала, что дни мои сочтены, — ответила Глафира Игнатьевна.
— Слушай, если хочешь поговорить, давай сделаем это на свежем воздухе. Здесь, знаешь ли, не Шанелью пахнет, — взмахнула перед носом ладонью молодая ведьма.
— Ничего. Потерпишь, — усмехнулась бабушка.
— Силу давай, — прошипела в ответ Ника и шагнула к старушке. — Где ты лежишь здесь? Проводи меня скорее.