Мирославу поразило такое отношение родителей к этому странному ребёнку и она, на волне эмоций, выложила всю историю возле магазина, не забыв бросить не самый вежливый укор, чем ввергла супругов в лёгкий ступор.
Ситуацию сгладил Сашка, тут же сообщив Филатовым о беде с Глафирой Петровной, так что родители Стёпки с пониманием отнеслись к состоянию девушки и даже предложили помощь в случае, если ей что-то понадобится.
Уже смеркалось, когда Мирослава сошла в Кикеевке, а автобус развернулся и пустой уехал обратно — его работа на сегодня окончена.
Девушка зашла в магазин, купить кое-какие продукты, встретила там Дашу, но не удостоила её даже взглядом — не до того. По дороге подумала о том, чтобы зайти к бабе Наде и Сашке, рассказать, как прошла поездка и встреча с бабушкой, но передумала.
Не хотелось пока никаких разговоров, и Мирослава решила, что лучше попозже позвонит к ним на домашний телефон и так всё расскажет.
Она устала после дальней дороги, а на душе скребли кошки, она то и дело прокручивала в уме разговор с бабушкой и пыталась анализировать её тревогу. О чём не смела рассказать она ей, за что просила прощения, в чём могла быть виновата перед внучкой?
Вчера Мирослава ночевала у соседей и не могла почувствовать того, как одиноко сделалось в доме без бабушки. Тревожные мысли не давали ей покоя, и она бродила из комнаты в комнату, а на глаза постоянно попадались бабушкины вещи, сиротливо оставшиеся лежать там, где их оставили. От этого делалось ещё больше не по себе, хотя Мирослава понимала, что ничего страшного не случилось — бабушка в порядке, просто нужно время прийти в себя и подлечиться. Скоро она вернётся домой.
Вскоре опять позвонили родители. Разговаривая с ними, девушка подошла к небольшому отдельному столу на кухне — на нём обычно бабушка резала и сортировала травы, а так же раскладывала их, уже высушенные по холщовым мешочкам.
На столе остались лежать ножницы, ступка с пестиком, деревянная разделочная доска. Мирослава неосознанно встала на то место, где обычно стояла бабушка, работая. С этой стороны в столе находились два выдвижных ящика, в которые Мирослава никогда прежде не заглядывала — пока была маленькой, рабочее место бабушки было под запретом, так как здесь могли лежать ножницы или нож. А когда подросла, то вмешиваться во все эти травные дела стало не интересно.
Девушка, продолжая разговаривать, машинально выдвинула один из ящиков. Внутри оказалось много всякой всячины — мотки тонкой верёвки, запасные ножницы, какие-то коренья, сушёные ягоды, ленты, несколько свечей, коробок спичек, какие-то камни и тетради.
Попрощавшись с мамой и папой, Мирослава нажала «отбой» и достала верхнюю тетрадь — с потрёпанной и потемневшей от времени обложкой, с разбухшими страницами.
Страницы оказались исписаны бабушкиной рукой. Всё связано с травами — названия, когда и где собирать, как сушить, рецепты разных настоев, смесей, чаёв. Мирослава улыбнулась, перелистывая старые страницы — она не знала, что бабушка ведёт подобную тетрадь.
Спустя несколько минут она решила, что пора бы позвонить Быковым, а то потом будет совсем поздно, и положила тетрадь на место — поверх стопки других таких же. Но когда она уже стала закрывать ящик, её внимание привлекла самая нижняя тетрадь в стопке — она отличалась от других, это было заметно даже по одному торчащему уголку обложки.
По спине вдруг пробежали мурашки — у Мирославы появилось чувство, будто она вторгается в личное пространство другого человека. Но руки уже сами тянулись к тетради, извлекли её из-под стопки — толстую, с жёлтыми, хрустящими страницами, кожаной обложкой с выцарапанными символами, похожими на руны.
Почерк был не бабушкин — страницы покрывали округлые буквы, чернила местами слегка растеклись, но Мирослава в любом случае с трудом могла прочитать написанное, потому что почерк был очень непривычным, каким-то древним, устаревшим. Сейчас так не пишут, и твёрдый знак в конце некоторых слов не ставят.
На внутренней стороне обложки Мирослава обнаружила два имени. Поликарп Дмитриевич К. и Агафья Александровна К. Имена были написаны разными людьми — женское выведено более мелкими буквами.
Пролистав тетрадь, девушка увидела, что последние страницы заполнены той же рукой, которой написано женское имя.
Её взгляд зацепился на слово «обряд» на последней странице, и она прочитала несколько строк: «Обряд на сделку. Заключив с ним договор, силу получишь нашу. Поликарп не обманет — всё честь по чести будет. Для этого в ночь Ярилок, на третий час от полуночи, явись на перепутье тропок, что вдоль Плакуньи. С собой нож медный возьми — им ты кровь пустишь, когда настанет момент клятву скреплять»