Фэншоу обмяк в своём кресле.
— Вам я завещаю два секрета, о которых вы охотно уже читали. Вы прошли испытание, и ваша вера была доказана. Только один другой такой искатель приключений приходил сюда, утверждая, что ищет то же самое…
Что-то маленькое и тёмное хлопнуло по столу перед Фэншоу. Он поднял это.
Это был кошелёк.
Фэншоу открыл его и нашёл водительские права Нью-Йорка и фотографию…
— Элдред Карсвелл. Значит, он приходил сюда…
— Он сделал это, ища такие же секреты, как и вы. Да, но с первого взгляда я знал, что его вера была притворной. Он утверждал, что служит Благодетелю нашему, но одним из таких он не был.
Карсвелл был христианским мистиком и бывшим священником, — вспомнил Фэншоу.
— Сам его внешний вид тут же привнёс совершенно несоответствующий элемент, и одним взглядом я заметил его ложь, потому что правду я увидел в цвете его ауры…
Фэншоу посмотрел на колдуна.
— И какого цвета? Какого цвета была аура Карсвелла?
— Белая, как только что выпавший снег…
— А моя? — вздрогнул Фэншоу на месте. — Какого цвета моя?
— Чёрная, — слово громом прокатилось из горла Рексалла. — Того же цвета что и ваше сердце, как самые глубочайшие чёрные дыры на земле, — Рексалл остановился; казалось, он оценивает реакцию Фэншоу. — Но это вы уже знаете. За этим делом, связанным с обманом человека по имени Карсвелл, было занятно наблюдать. Как он был взят в плен шерифом и его помощниками. Ну и затем… Это было весёлое зрелище — его конец.
Фэншоу вспомнил вид лица Карсвелла или его отсутствие.
Они казнили его в бочке…
Теперь слова Рексалла в темноте, казалось, вибрировали.
— У вас тоже будет такая сила, как у меня, чтобы играть со временем так, как вы посчитаете нужным, и за ваш великий успех вы будете восхвалять Люцифера.
Слово «Люцифер», казалось, повисло в темноте, как лицо едва замеченного наблюдателя.
— Для такого, как вы, такие вещи кажутся невозможными, так как мы знаем, что время от природы, которое дал нам их Бог. Насколько удивительным тогда должно быть иметь в своих руках такой чёрный дар, чтобы испортить волю Бога и выковать невозможное в то, что более чем возможно? Давайте теперь посмотрим в лицо Бога и разразимся нашим смехом, когда будем разрушать его дары ради нашего каприза!
Фэншоу позволил эху слов растаять.
— Но, как и за все великие дары, должна быть установлена цена.
— Какая? Моя душа?
Рексалл рассмеялся из темноты.
— Вы растратили её некоторое время назад, мой друг.
— Что тогда? Какова цена? — потребовал Фэншоу, даже не задумываясь.
— Что-то, что вы будете свободно давать, в этом я уверен, — и затем Рексалл высунулся из темноты, зелёные глаза загорелись.
Но образ лица некроманта, казалось, переключался взад-вперёд между проблесками яркой молодости и великого возраста. Его волосы менялись от тёмного до седого, назад и вперёд; его поза наклонялась, затем выпрямлялась, и рука на плече Фэншоу колебалась между рукой молодого парня и рукой столетнего мужчины. Та же самая рука испускала адский жар сквозь куртку Фэншоу, а затем он заметил белые нити дыма, исходящие от головы Рексалла.
— Это история, которую сделаем мы с вами. И это будет самая злая история, — а затем Рексалл начал шептать на ухо Фэншоу…
Момент, казалось, длился неделю. Фэншоу стоял ошеломлённый в едва освещённом фойе. Рексалл исчез, но секунду спустя из тьмы вышла другая фигура: Руд.
Руд открыл входную дверь, показывая на улицу.
— Я не знаю, что делать дальше! — воскликнул Фэншоу.
Улыбка Руда была как маска из воска.
— Осталось только одно испытание…
— Чушь собачья! — голос Фэншоу был раздражённый. — Я уже прошёл грёбаный тест!
— Самый сложный вызов в твоей жизни. Пришло время, когда ты должен идти…
— Но шериф! И его люди!
— …и нести свою обязанность по ночному ветру со всеми вещами, рождёнными из тьмы. Если твоё сердце не будет таким чёрным, как должно, тогда ты умрёшь самым ужасным образом, как и злоумышленник по имени Карсвелл.
— Что за куча дерьма! Я не знаю, о чём вы все говорите!
— Но если твоё сердце будет достаточно чёрным, чтобы угодить нашему Благодетелю, тогда ты вернёшься в своё странное время и будешь жить должным образом…
— Но не раньше, чем ваш крик воскресит мёртвых из их могил, — раздался другой голос из темноты.
Эванора появлялась постепенно. Сначала был только ледяной лунный свет от двери, в котором в итоге показалась она: нагая, грудь выпячивалась, улыбка сияла.