— В то время Джейкоб находился за границей в Англии, и Каллистер Руд уехал с ним. Но когда они вернулись, его дочь уже была казнена и похоронена.
— Но Джейкоб, должно быть, увлекался колдовством даже больше, чем она. Я не видел ни одной книги о ней, только о Джейкобе.
Эбби отступила, как будто отделяя себя от чего-то, что её беспокоило. Она начала расставлять миски для фруктов в шкаф.
— Джейкоб Рексалл был самым печально известным еретиком своего времени. Но это показывает, насколько он был умным. Никто даже не подозревал его. Всё открылось намного позже, после того, как такой большой ущерб уже был нанесён, — наконец её улыбка вернулась. — Кстати, ты остановился в его комнате.
Фэншоу вздрогнул после того, как услышал эти слова.
— Ты издеваешься надо мной?
— Нет, — но затем она нахмурилась. — Мне жаль, что я упомянула об этом — иногда я немного увлекаюсь. Но никто никогда не жаловался на комнату, Стю. Она лучшая в доме. Я имею в виду… если тебя это беспокоит, я была бы рада поселить тебя в другом номере…
— Нет, нет, это не так. Я не верю в призраков или кого-то в этом роде. Комната отличная, но чувствуешь что-то… странное, зная, чья она была, — внезапно самые ужасные мысли полезли в его голову. — Пожалуйста, не говори мне, что он варил кошек и приносил там жертвы крови!
— Нет. Единственное, что происходило в этой комнате, было… — она быстро повернулась, чтобы почистить очередную партию стаканов в раковине, и снова её образ врезался в чувства Фэншоу.
Она тёрла грязные стаканы вверх и вниз острой щёткой. Эта деятельность, конечно, заставила её наклониться, подчеркивая её заднюю часть.
Фэншоу подавил своё желание, он должен был заставить свои глаза смотреть куда-нибудь, где нет её. Он знал, что она делала это не специально.
Затем его внимание снова сосредоточилось.
— Так что происходило? Единственное, что происходило в этой комнате, было… Ты не закончила.
Она безучастно улыбнулась, пожав плечами и погрузив ещё два стакана в раковину.
— Ничего, Стю. Я не должна была говорить об этом…
— Давай! — призвал он, почти повышая голос. — Ты не можешь начать что-то говорить, а потом остановиться. Это нечестно!
Она налила ему ещё одну рюмку, затем прошептала:
— Мой отец убил бы меня, если бы знал, что я тебе всё это рассказываю.
— Почему? Всё, что ты делаешь, это говоришь со мной про ведьминские мотивы. Ты даже сказала мне, что название было идеей твоего отца.
— Он бы просто разозлился на меня. Некоторые люди остро реагируют на подобные вещи. Я не хочу, чтобы мой отец думал, что я отпугиваю гостей.
Фэншоу не мог представить, почему его это так волновало, но…
— Эбби, я спросил…
Она стояла прямо у раковины, её руки были мокрыми.
— Всё в порядке. Ты хочешь знать, что Рексалл делал в этой комнате? Я тебе скажу, — она постучала ногой. — Никто бы не заподозрил его и за миллион лет, потому что Рексалл регулярно посещал церковь.
— Но я думал, что все ведьмы и колдуны делали это. Если бы они этого не делали, их бы сразу заподозрили.
— Точно. Но Рексалл был также большой шишкой в городе. Он построил дороги, он построил первый школьный дом, он одалживал деньги фермерам. Все его любили. Только его дневник открыл, что на самом деле происходило в этой комнате наверху.
Фэншоу уставился.
— Эбби? Ты собираешься сказать мне, или я должен догадаться?
Теперь она казалась совершенно смущённой. Она глубоко вздохнула.
— Там было… ну… ты знаешь…
— Нет. Я не знаю. Вот почему я спросил десять минут назад.
— Там был инцест. Он продолжался в этой комнате довольно долго.
Фэншоу моргнул. Прошло несколько секунд.
— О, ты имеешь в виду с Эванорой?
— Эм-м-м… Довольно странные вещи, и это не кончилось, пока Рексаллу не исполнилось семьдесят. Ну и… — она взяла себя в руки, затем отошла. — Сейчас вернусь, я забыла барные полотенца.
Она исчезла в боковой двери.
Фэншоу усмехнулся, качая головой.
Она намеренно держит меня в напряжении?
Он не мог понять её. В любое другое время он подозревал бы, что она только пыталась пробудить в нём чувство любопытства, и ради этого приукрашивала детали. Но…
Я так не думаю. Я всегда могу сказать, когда меня пытаются провести.
Перед ним стояла ещё одна алая рюмка, которую он только заметил. Он потягивал её на этот раз медленно и задумчиво.
Инцест. Потрясающе. По крайней мере, Рексалл был бóльшим извращенцем, чем я!