— Спасибо ещё раз, сэр!
— Вы очень добры, миссис Анструтер, и хорошего вам дня!
Он отошёл, удивлённый её продолжающимся излитием благодарности с возмутительным акцентом. Но через несколько мгновений он обнаружил, что прогуливается у «Travelodge», того самого отеля, где в прошлый раз загорали женщины, и он почувствовал, как его плечи опустились.
Не смотри, не смотри! — умолял он себя.
Был слышен резвый, пронзительный летний смех и плеск. Он проходил мимо бассейна со всеми этими заманчивыми окнами, бегущими перед ним и над ним. Он мог слышать, как скрипят его зубы, когда он спешит прочь, так желая взглянуть, но требуя от себя, чтобы он этого не делал. Когда он благополучно прошёл мимо, его трясло на месте.
Боже, я словно пьян…
Но его сопротивление не помогло ему почувствовать себя лучше, когда он перевесил искушение. Он нашёл указатели, затем следовал почти бессознательно и в оцепенении шёл вверх. Что это было? Он не обратил внимания на женщин в бикини у бассейна, зная, что где-то среди этих грязно-гравийных дорожек может увидеть двух прекрасных бегуний? Он шёл быстрее, пытаясь опустошить разум.
Его ноги поднимали его всё выше и выше по травянистым буграм, пока он не оказался рядом с самой высокой вершиной, вглядываясь между веток двух непослушных кустов. В кустах дурно пахло. Да, он вглядывался…
О, ради Бога…
Он смотрел в город. В лучах солнца сияли здания и множество окон сверкали в них. Затем угол обзора изменился, бассейн бросил белый, колеблющийся свет в его глаза. Когда он прищурился, то обнаружил крошечные фигуры плавающих и загорающих, а когда он поднял свои глаза…
Он проклинал себя.
Даже на таком расстоянии он мог различить ряды окон первого и второго этажей «Travelodge». На балконах некоторых блоков мельчайшие человеческие очертания стали очевидными. Совесть Фэншоу чувствовала себя разделённой на две половины: одна половина почувствовала облегчение, что он был слишком далеко, чтобы видеть кого-либо в деталях, другая половина была взбешена тем, что у него больше не было ни одного из его бывших оптических устройств. Он отошёл от бесполезной точки обзора.
Случайная прогулка заняла следующую четверть часа.
И вот он ступил на Ведьмин холм…
И вместе с ним у него что-то сжалось в желудке. Затем он снова осмотрел странную дождевую бочку у края поляны и её отверстие шириной в десять дюймов, которое не имело смысла. Однако, с меньшей сознательностью, он подошёл к скудному насаждению деревьев, которое, как он знал, закрывало из вида нижнюю поляну — поляну, где он шпионил за топлесc-бегуньями. Там не было никаких признаков женщин среди троп, и никаких признаков того, что они теперь продолжают свои тайные объятия: нижняя полянка обнажилась.
Через несколько минут он обнаружил следующий указатель, который пропустил в своей первой экспедиции.
КЛАДБИЩЕ ХЭЙВЕР-ТАУНА. ОСНОВАНО В 1644 ГОДУ — информировал указатель.
Его планировка была длинной и узкой, опоясанной грубыми и ржавыми железными воротами. Самый дальний периметр был усеян скошенными надгробиями, чьи надписи едва были различимы с течением времени; некоторые из краёв камней также стёрлись. С определённым усилием Фэншоу разобрал даты семисотых и шестисотых годов. Но камни казались довольно ничтожными, и он вспомнил комментарий миссис Анструтер о них. В целом, слово «дряхлoe» казалось идеальным описанием этого места.
На бóльшей части периметра ворот не было никаких указателей, что придавало кладбищу странный вид.
Где этот материал, о котором говорили Эбби и та старушка? — задался вопросом он.
Он шёл в направлении солнца и вышел к западной части кладбища. Конечно же, когда он посмотрел вниз на заросли сорняков, то увидел грубые пятна цемента на земле с именами и датами, выведенными на них пальцами. Ещё один указатель сообщил ему:
ЭТО ЗАПАДНЫЙ КОНЕЦ КЛАДБИЩА, НЕОСВЯЩЁННЫЙ. БЕСЧИСЛЕННЫЕ ВЕДЬМЫ, ЕРЕТИКИ И ПРЕСТУПНИКИ БЫЛИ ПОХОРОНЕНЫ ЗДЕСЬ.
Фэншоу потоптался вокруг цементных пятен.
Там не тела, уже скелеты, — подумал он.
Образы, сформированные в его голове, образы давно похороненных всплыли перед ним. Он проявил особую осторожность, чтобы не наступить ни на одно из пятен. Многие надписи на них были даже менее разборчивыми, но через мгновение он остановился, опустился на одно колено и внимательно посмотрел.
Одно цементное пятно гласило:
ДЖЕЙКОБ РЕКСАЛЛ, 1601–1675, ОСУЖДЁННЫЙ ЗА КОЛДОВСТВО, ДЕМОНОЛОГИЮ И ЧЁРНЫЕ ПРЕДСКАЗАНИЯ.
И следующее пятно:
ЭВАНОРА РЕКСАЛЛ, 1645–1671, ОСУЖДЁННАЯ ЗА ВЕДЬМОВСТВО И ОБЩЕНИЕ С ДЬЯВОЛОМ.