Это потому, что моя жизнь изменилась… к лучшему. Я по существу на пенсии; мои менеджеры управляют моим бизнесом, поэтому мне нужны новые интересы, — и с этими мыслями он пошёл на прогулку.
С тех пор, как он прибыл, он много гулял и обнаружил, что ему это нравится. Это очистило его голову…
Он начал идти обратно к тропам.
Ему пришло в голову, что полиция всё ещё может быть рядом.
Надеюсь, они не думают, что я как-то связан с этим…
Тем не менее, он чувствовал себя преступником, возвращающимся на место преступления. Но он не мог подавить желание снова увидеть тропы и пейзаж на самом возвышенном холме. Он ни минуты не думал, что есть какой-то подсознательный мотив, например, бегуньи.
После того, что они увидели сегодня, они НИКОГДА не вернутся сюда.
Прежде чем он понял это, он уже поднимался по холмам.
В этом нет ничего удивительного, — подумал он, увидев, что тропа, где было найдено тело Карсвелла, была полностью оцеплена жёлтой лентой.
Только когда он увидел, что полиция уехала, он осознал, насколько глупым может быть прибытие сюда.
Кто бы ни убил Карсвелла, он всё ещё может быть здесь…
Но насколько это было вероятно?
В любом случае, Фэншоу не был уверен, что это было убийство, хотя кошелёк и пропал. Теория диких животных казалась гораздо более правдоподобной; тогда кто-то, пришедший позже (кто-то, конечно, не заслуживающий уважения), мог легко забрать кошелёк Карсвелла после свершившегося факта.
Я не знаю…
Солнце садилось, протягивая тлеющий оранжевый свет через горизонт. Видение было впечатляющим, и он понял, что прошло уже много лет с тех пор, как он видел такой закат — ещё одно чудо природы, которого он был лишён в Нью-Йорке.
Они все вернулись в крысиную гонку, но я здесь, смотрю, как садится солнце на Ведьмином холме…
Это было почти смешно.
Некоторое время спустя, когда тьма опустилась на холмы, Фэншоу повернулся. К городу.
То ошеломление, которое он чувствовал раньше, только усиливалось. Казалось, что сверкающие огни Хэйвер-Тауна окутали его, заставили забыться, как карманные часы гипнотизёра. У Фэншоу всё скрутило внутри; он знал, что стоит за этим импульсом.
Окна.
Было ли это извращённое желание, которое назревало в нём весь день без его сознательного признания?
В прошлом он также помнил времена, когда его одержимость охватывала его, казалось бы, без собственной воли. Его взгляд остановился на «Travelodge» и его аккуратных заманчивых рядах окон из стекла.
Бесполезно, — напомнил он себе. — Эта штука не для меня.
Даже если бы он и пришёл сюда с подсознательным намерением заглянуть, он уже знал, что он слишком далеко, чтобы что-либо увидеть. Тогда ядовитый вопрос проскользнул у него в голове.
Да, но что бы я сделал прямо сейчас, если бы у меня был бинокль?
Его внутренности скрутило ещё сильнее, когда ещё один импульс заставил его руку опуститься в карман пиджака. В тихом шоке его пальцы коснулись чего-то, а затем схватили это.
Он стиснул зубы, его глаза превратились в прорези, когда он вытащил руку и обнаружил, что она сжимает зеркало из гостиницы. Он держал его так, будто держал полуразложившуюся часть тела. Оно было тяжелее, чем должно было, как кусок металла.
Боже мой, Боже мой, что я сделал?!!
Был только один способ объяснить наличие устройства в его кармане…
Я положил его туда, даже не осознавая этого…
В конце концов, он смотрел на него в течение последних нескольких дней.
Как бы я это сделал и не вспомнил? Я что, такой рассеянный?
Действительно, казалось, что его личность отвергла его сознательную волю и побудила его украсть инструмент. Ему не нужно было удивляться, зачем…
Его рука дрожала, когда он держал зеркало.
Я не сумасшедший, — убеждал он себя. — Я ЗНАЮ, что я не сумасшедший. Я просто немного запутался, вот и всё. Я нахожусь в странном месте, где я никого не знаю, и теперь я страдаю от каких-то проблем с памятью и вниманием… — его грудь сжалась, когда он поднял руку и уставился в зеркало. — Я ХОЧУ посмотреть в некоторые окна, но не собираюсь, — решил он. — Вместо этого я собираюсь вернуться в гостиницу и положить это чёртово зеркало в чёртову витрину!