Ночью прибыла телега за телом ее брата. С ней из тьмы прибыли шум и свет, подданные Дмитрия, полные торжества, с трудом сдерживались, чтобы соответствовать поведением ситуации. Вася не могла вытерпеть их шум и их радость. Саша умер.
Она поцеловала лоб брата, встала и скрылась во тьме.
Она не знала, когда появились Морозко и Медведь. Казалось, она долго брела одна, не думая, куда или зачем идет. Она просто хотела убраться подальше от шума и запахов, крови и горя, от дикого торжества.
А потом подняла голову и увидела, что они идут с ней.
Братья, которых она в детстве встретила на поляне, изменившие ее жизнь. Они были в крови, глаза Медведя сияли после боя, Морозко был мрачен, а лицо — нечитаемым. Вражда между ними осталась, но как — то изменилась.
«Потому что они уже не на разных сторонах, — подумала она, онемев от усталости горя. — С Божьей помощью будут моими».
Морозко заговорил первым, но не с Васей, а с братом.
— Ты все еще должен мне жизнь, — сказал он.
Медведь фыркнул.
— Я пытался отплатить. Предлагал ей ее жизнь, жизнь брата. Разве я виноват, что люди — дураки?
— Может, нет, — сказал Морозко. — Но ты все еще должен мне жизнь.
Медведь помрачнел.
— Хорошо, — сказал он. — Какую жизнь?
Морозко повернулся к Васе с вопросом. Она смотрела на него пустым взглядом. Какая жизнь? Ее брат умер, а на поле было полно мертвых. Чью жизнь она хотела?
Морозко осторожно потянулся в свой рукав и вытащил что — то, завернутое в вышитую ткань. Он развернул ткань и протянул предмет обеими руками Васе.
Внутри был мертвый соловей, тело застыло, покрытое живой водой. Он был похож на вырезанную фигурку, что она берегла долгими ночами и тяжелыми днями.
Вася смотрела на птицу и зимнего короля без слов.
— Это возможно? — прошептала она. В горле пересохло.
— Может быть, — сказал Морозко и повернулся к брату.
Она не могла смотреть. Не могла слушать. Она ушла от них, почти боясь надеяться после горя. Она не могла видеть их успех, а тем более — поражение.
Копыта тихо застучали за ней, а она не обернулась. И мягкий нос коснулся ее щеки.
Вася повернула голову.
И смотрела, не могла поверить. Она не могла двигаться, не могла говорить. Казалось, слово или движение разрушат иллюзию, оставив ее одинокой. Она упивалась зрелищем, его гнедая шерстка была черной в темноте, на голове была звезда, а темные глаза были теплыми. Она знала его. Она любила его.
— Соловей, — прошептала Вася.
«Я спал, — сказал конь. — Но те двое — Медведь и зимний король — разбудили меня. Я скучал по тебе».
Ее сердце разрывалось от усталости и радости. Вася обвила руками шею коня и заплакала. Он не был призраком. Он был живым, теплым, пах собой, и его грива была до боли знакомой под ее щекой.
«Я тебя больше не брошу», — сказал конь и повернул голову, чтобы понюхать ее.
— Я так скучала, — сказала она Соловью, горячие слезы лились в его гриву.
«Уверен в этом, — Соловей тряхнул гривой, выглядя величаво. — Но теперь я тут. Ты стала хранительницей озера? Там долго не было госпожи. Я рад, что это ты. Но тебе нужен был я. Было бы лучше со мной».
— Уверена в этом, — сказала Вася, издав звук, похожий на смех.
Пальцы запутались в гриве коня, она прильнула к теплому плечу коня и едва слышала Медведя:
— Это трогательно, но мне пора уходить. Нужно повидать мир, и она обещала мне свободу, брат, — последнее он сказал Морозко с опаской. Вася открыла глаза и увидела, что зимний король с подозрением смотрел на близнеца.
— Ты все еще привязан ко мне, — сказала Вася Медведю. — И ты обещал. Мертвые не встанут.
— Люди создают достаточно хаоса без меня, — сказал Медведь. — Я просто буду наслаждаться этим. Может, порой вызывать у людей кошмары.
— Если сделаешь хуже, — сказала Вася, — черти мне скажут, — она показала запястья в золоте, угрожая и обещая.
— Хуже не будет.
— Я вызову тебя снова, — сказала она. — Если будет необходимость.
— Возможно, — сказал он, — я даже отвечу, — он поклонился, а потом ушел, быстро пропал в полумраке.
Поле боя было пустым. Взошла луна за облаками. Поле сковал иней. Мертвые люди и лошади лежали с открытыми глазами, живые двигались среди них в свете факелов, искали мертвых друзей или воровали, что могли.
Вася отвела взгляд.
Черти уже уходили в леса и ручьи, помня обещание Дмитрия, Сергея и Васи.