Важнее было, что ей делать с этим?
«Нужно найти короля зимы, — подумала она. — Медведя нужно снова сковать», — но она не знала, как это сделать. Она все еще была ранена и голодна.
— Почему ты думаешь, что я хочу, чтобы ты подчинялся мне? — спросила Вася у духа — гриба. Он ушел под бревно, пока она думала, и она видела только блеск глаз. — Кто тебе такое сказал?
Дух — гриб выглянул, хмурясь.
— Никто. Я не дурак. Что еще может хотеть ведьма? Зачем еще было идти через Полночь?
— Потому что я спасала свою жизнь, — сказала Вася. — Я пришла в лес, потому что голодна, — она вытащила из корзинки немного листьев и стала решительно жевать.
Дух — гриб сказал, все еще звуча с подозрением:
— Я могу показать тебе, где еда получше. Если ты голодна, как и говоришь, — он пристально следил за ней.
— Да, — сказала Вася, встав на ноги. — Я была бы рада помощи.
— Что ж, — сказал черт, — тогда за мной, — он побежал в заросли.
Вася пошла за ним после мига размышлений, но держала озеро в поле зрения. Она не доверяла тишине леса и маленькому грибу.
Недоверие Васи вскоре смешалось с потрясением, ведь она оказалась среди чудес. Нежная зеленая хвоя, кивающие на ветру одуванчики. Она ела, собирала и ела, а потом поняла, что у ее ног растет голубика, под влажной травой скрылось еще больше земляники. Это уже была не весна, а лето.
— Что это за место? — спросила Вася у духа — гриба. Она начала звать его мысленно дед Гриб.
Он странно посмотрел на нее.
— Земля между полуднем и полночью. Между зимой и весной. Озеро в центре. Все земли соприкасаются у воды, и ты можешь переходить из одной в другую.
Царство магии, как ей когда — то снилось.
После мига потрясенной тишины Вася спросила:
— Если я зайду далеко, то доберусь до земли зимы?
— Да, — сказал черт, хоть и ошеломленно. — Но идти далеко.
— Король зимы там?
Дед Гриб снова странно посмотрел на нее.
— Откуда мне знать? Я не могу расти в снегу.
Вася думала, хмурясь, наполняя корзинку и живот. Она нашла зелень, голубику, крыжовник и землянику.
Она шла все глубже по летнему лесу.
«Как хорошо было бы Соловью, — подумала она, задевая нежную траву. — Может, вместе мы нашли бы его родню», — печаль лишила ее радости из — за света солнца и спелой земляники во рту. Но она собирала. Теплый зеленый мир успокаивал ее. Дед Гриб порой появлялся, порой пропадал. Ему нравилось прятаться под бревнами. Но она всегда ощущала его любопытный и недоверчивый взгляд.
Когда солнце оказалось высоко сверху, она вспомнила предупреждение и обещание домовой. Она еще не набралась сил, что нужны ей для того, что будет дальше.
— Я все собрала, — сказала она. — Мне нужно обратно.
Дед Гриб выглянул из — за пенька.
— Ты не добралась до лучшей части, — возразил он, указывая на листья в алом и золотом. Осень, как и лето, была землей, куда можно было пройти. — Чуть дальше.
Васе было любопытно. Она голодно подумала о каштанах и кедровых орешках. Но осторожность победила.
— Я знаю цену беспечности, — сказала она деду Грибу. — Мне хватит на сегодня.
Он не был рад, но промолчал. Вася с неохотой развернулась в сторону, откуда пришла. На землях лета было жарко. Она была одета для ранней весны — в шерстяную рубаху и носки, ее корзинка покачивалась на руке. Ее ноги болели, ребра ныли.
Слева лес шептался и следил. Справа лежало озеро, синее, как летом. Между деревьев она заметила небольшую песчаную бухточку. Вася опустилась на колени и выпила воды. Она была прозрачной и такой холодной, что ее зубы заболели. Раны чесались. Попытки отмыться тряпкой с утра не убрали ее ощущение грязи на себе.
Вася резко встала и стала раздеваться. Домовая не будет рада тому, что она сделала с ее стараниями, но Васе было все равно в тот миг. Ее руки дрожали от спешки. Казалось, чистая вода могла смыть грязь с ее кожи и воспоминания из головы.
— Что ты делаешь? — спросил дед Гриб, оставаясь подальше от песка и камней, прячась в тени.
— Хочу нырнуть, — сказала Вася.
Дед Гриб открыл рот и закрыл его.
Вася замерла.
— Мне не стоит этого делать?
Дух — гриб медленно покачал головой, но нервно взглянул на воду. Может, он не любил воду.
— Что ж, — сказала Вася. Она замешкалась, но ей хотелось даже кожу сорвать, стать кем — то другим. Вода озера хотя бы успокоит ее разум, — я не далеко. Может, присмотришь за моим лукошком?