— Если вы благодарны, господин, назовите свое имя и цель пребывания.
Он смотрел. Вася поздно поняла, что он считал ее деревенским мальчишкой, а она так не звучала.
— Думаю, это уже не важно, — сказала он после мрачной паузы. — Я — Виктор Андреевич, князь Серпухова. Я со своими людьми нес дань серебра в Сарай для хана — марионетки и его темника Мамая. Мамай собрал армию и не распустит ее, пока не получит дань. Но теперь серебра нет.
Муж ее сестры, отправленный Дмитрием на задание, чтобы остановить войну, не справился. Вася поняла, почему сходство привело ее сюда, и почему Медведь хотел утопить серебро. Зачем убивать Дмитрия лично, когда можно заставить татар сделать это?
Может, серебро можно было найти. Но не в темноте. Она могла заставить водяного достать его? Вася разрывалась между лесом и водой.
Владимир смотрел на нее, щурясь.
— Кто ты?
— Не поверите, если я скажу, — честно сказала она.
Он смотрел на порезы и синяки на ее лице.
— Я не хочу навредить, — сказал он. — Я не отправлю тебя туда, откуда ты убежал. Хочешь поесть?
Неожиданная доброта чуть не вызвала у нее слезы. Вася поняла, как одичала и была напугана. Но у нее не было времени на слезы.
— Нет, — сказала она. — Благодарю, — она решила. Чтобы покончить с разрушениями Медведя, ей нужен был зимний король.
И она побежала призраком во тьме.
15
Далекие и чужие земли
Луна висела у горизонта, все еще была бесконечная ночь. Вася была босой, замерзала.
Дед Гриб появился из — за пня, сжимал лукошко Васи. Он злился.
— Ты промокла, — сказал он. — И тебе повезло, что я следил за тобой. А если бы ты, я и лошадь ушли в разные полночи? Ты заблудилась бы.
Зубы Васи стучали.
— Я не подумала, — сказала она маленькому союзнику. — Ты такой мудрый.
Дед Гриб чуть оттаял.
— Мне нужно где — то высушить одежду, — выдавила Вася. — Где Пожара?
— Там, — дед Гриб указал на мерцание во тьме. — Я следил за обеими.
Вася благодарно и низко поклонилась ему, а потом сказала:
— Ты можешь найти место, где никто не увидит мой костер?
Ворча, он сделал это. Она собрала хворост, замешкалась, глядя на него, ощущая гнев и ужас — и огонь — в ее душе, ждущие свободы.
Прутья вспыхнули искрами раньше, чем она подумала. Реальность снова пошатнулась. Бесконечная тьма этого места уже давила на нее, а теперь стало в сто раз хуже.
Ее дрожащая ладонь нащупала комок в одежде, где домовая зашила деревянного соловья. Она сжала фигурку. Она ощущалась как якорь.
Свет сиял среди деревьев. Пожара вышла из тьмы, принялась за траву. Она тряхнула гривой.
«Хватит колдовать, дурочка. Ты сойдешь с ума, как старуха. Потерять себя в Полуночи проще, чем ты думаешь, — ее уши дрогнули. — Сойдешь с ума, я брошу тебя тут».
— Прошу, не надо. Я постараюсь не сойти с ума, — хрипло сказала Вася, и лошадь фыркнула. А потом продолжила пастись. Вася разделась и стала сушить одежду.
Она хотела уснуть и проснуться со светом. Но не могла. И она расхаживала нагишом, щипала руки, отходила от огня, чтобы холод разбудил ее.
Она стояла и думала, можно ли уже одеться, чтобы не замерзнуть, когда услышала вопль Пожары. Она обернулась и увидела черного коня Полуночницы, едва заметного в ночи, в стороне от костра.
— Принес всадницу, чтобы та дала еще советы? — спросила Вася у коня без тепла.
«Не глупи, — сказала Пожара Васе. — Я его позвала. Ворона, — она хмуро взглянула на коня, и он смиренно облизнул губы. — Лебедь дальше, чем я думала, а Ворон лучше знает, как добраться до нее — он знает больше об этом месте. Я устала брести, особенно, когда тебя сложно не упустить из виду. С такой скоростью мы не успеем, ты уснешь, — она направила уши на Васю. — Ты дважды спасла меня: в Москве и у воды. Теперь и я дважды спасла тебя. Между нами нет долга».
— Точно, — благодарно сказала Вася и поклонилась.
Полуночница вышла на свет из — за коня с кислым видом. Вася знала этот взгляд. Она сама так выглядела, когда Соловей вынуждал ее что — то делать. Она чуть не рассмеялась.
— Пожара, — сказала Полуночница. — У меня дела далеко отсюда, и я не могу…
— Задерживаться, потому что конь не слушается? — перебила Вася.
Полуночница ядовито посмотрела на нее.
— Тогда помоги мне, — сказала Вася, — и раньше займешься делами, — черный конь дернул тяжелыми ушами. Пожара не скрывала нетерпения.