— Он здесь.
— Ведьмин брат.
— Александр Пересвет.
— Кто это с ним?
«Никто не увидит Васю», — подумал Саша. Все смотрели на него. Собиралось все больше людей. Стражи, казалось, не знали, поворачиваться к нему или от него, им не хотелось подставлять спины злому народу. Из толпы вылетела гнилая капуста и разбилась у ног лошади Сергея. Кони встрепенулись, начали взбираться по холму кремля. Летело больше овощей, даже камень. Сергей сидел непоколебимо на коне, подняв руку, благословляя толпу. Саша подвинулся так, чтобы закрывать своим телом и Туманом своего наставника.
— Это безумие, — пробормотал он. — Родион, вы оба отправляйтесь в Архангельский монастырь. Может стать хуже. Святой отец, пожалуйста. Я пришлю весть.
— Хорошо, — сказал Сергей. — Но будь осторожен, — Саша обрадовался, когда Родион и его большой конь проложили путь в толпе и пропали. Стражи выбегали из дворца Дмитрия, и оставалось узнать, доберется ли он туда раньше, чем толпа станет непроходимой.
Но они попали туда, и Саша обрадовался, когда врата хлопнули за ним, а он спустился на пыль двора. Великий князь был снаружи, наблюдал, как мужчина вел трехлетнего жеребёнка. Саша сразу подумал, что он выглядел плохо. Он осунулся, будто потяжелел, челюсть обмякла, а на лице был странный приглушенный гнев.
Священник с золотыми волосами стоял за Дмитрием, он выглядел милее обычного. Его губы и ладони были изящными, будто женскими, глаза были невозможно голубыми. Он был одет как епископ, поднял голову и слушал шум встревоженного города. На его лице не было торжества, только уверенность силы, и это показалось Саше куда хуже.
Дмитрий поймал взгляд Саши и напрягся. На его лице не было радости, только новое напряжение.
Саша пересек двор, с опаской поглядывая на священника.
— Государь, — сказал он Дмитрию официально. Он не хотел говорить об отце Сергее, пока слышал мужчина с холодными глазами.
— Вернулся сейчас, Саша? — вспылил Дмитрий. — Сейчас, когда город полон болезни и тревоги, и людям нужен лишь повод? — он замолчал и прислушался к растущему шуму снаружи. Толпа собиралась у ворот.
— Дмитрий Иванович, — начал Саша.
— Нет, — сказал Дмитрий. — Я не буду тебя слушать. Тебя посадят под замок. Молись, чтобы толпе этого хватило. Отец… скажете им?
Константин сказал идеальным тоном печали:
— Я скажу им.
Саша, ненавидя мужчину, сказал:
— Брат, мне нужно поговорить с тобой.
Дмитрий посмотрел в его глаза, и Саша мог поклясться, что в них что — то было. Предупреждение. И Дмитрий снова стал холодным.
— Ты посидишь под замком, — сказал он. — Пока я не посоветуюсь со священниками насчет того, что с тобой делать.
— Евдокия снова беременна и боится, — сказала Ольга Васе. — Она будет рада отвлечься. Я проведу тебя через врата.
— Это рискованно, — ответила Вася. — Я думала, что мы с Варварой пойдем. Слуги с посланием. Кто заметит? Или даже я одна. Или ты можешь дать мне человека, которому доверяешь, чтобы подбросил меня через стену, — она немного рассказала им о своеобразной невидимости, которую она открыла в себе в ночь сожжения.
Ольга перекрестилась и покачала головой, хмурясь.
— Какие бы странные силы ты в себе ни нашла, у Дмитрия все еще много стражи у ворот. И что будет со слугой, если его кто — то увидит? Москва почти одичала. Все боятся чумы, боятся мертвых и, конечно, Москва боится этого лета. Я — княгиня Серпухова. Я легко проведу тебя через врата. В облике моего слуги ты не вызовешь вопросов, если тебя кто — то увидит.
— Но ты…
— Скажи мне, что это не нужно, — парировала Ольга. — Скажи, что, если так все оставить, я не подвергну опасности детей, мужа и свой город. Скажи, и я с радостью останусь дома.
Вася не могла такое сказать.
Ольга и Варвара знали свое дело. Почти без слов они нашли Васе наряд слуги. Ольга сказала, чтобы ей скорее подготовили лошадей. Марья умоляла, чтобы они взяли ее с собой, но Ольга сказала:
— Сердце мое, улицы полны болезни.
— Но ты идешь, — возразила Марья.
— Да, — сказала Ольга, — но тебя вовлекать нельзя, моя храбрая.
— Заботься о ней, — сказала Вася дворовому Ольги и крепко обняла Марью.
Сестры покинули терем Серпухова в сумерках. В закрытой карете было душно, висело красное солнце. Снаружи доносился гул мятежа, гадкий запах переполнял людный город. Вася в одежде служанки ощущала себя более открыто, чем в мужской одежде.