— Моя жизнь была ценой твоей свободы, — сказала Вася. Озеро было холодом за ее спиной, золотая лошадь была теплой и дрожащей рядом с ней. — Ты не можешь меня убить.
— Я предлагал тебе жизнь, — сказал Медведь. — Не по моей вине ты упрямая дура, которая отказалась. Мой долг оплачен. И я не собираюсь тебя убить. Ты можешь присоединиться ко мне живой. Или быть моей слугой, — он изогнул губы. — Не такой живой.
Вася услышала тихий шаг. Другой. Сердце гремело в ее ушах, и в разуме всплыло старое предупреждение: «Медведь на свободе. Остерегайся мертвых».
— Мне это понравится, — сказал Медведь. — Скажи, что ты решила, — он отошел на шаг. — Я в любом случае передам брату твои сожаления.
Слева от нее появился мертвец с красными глазами и в грязи. Справа улыбалась женщина с кровью на губах, несколько прядей спутанных волос еще держались за ее белый череп. Глаза нежити были ямами Ада, алыми и черными. Когда их рты открылись, их зубы были острыми, сверкали в свете костра. Вася и лошадь были окружены вонючей нечистью.
Золотая кобылица встала на дыбы. Казалось, большие огненные крылья раскрылись на ее спине. Но она опустилась на землю, еще лошадь, раненая. Она не могла улететь.
Вася бросила другую палку. Ее душа была полна воспоминаний об огне. Она сжала кулаки и забыла, что мертвые не горели.
Сработало лучше, чем она надеялась. Двое стали факелами. Упыри закричали, они горели и выли. Ей пришлось отбиваться веткой, ее босые ноги были в воде. Золотая кобылица пятилась, ударяла безумно копытами.
— О, нет, — сказал Медведь новым голосом. — Москва оставила в твоей душе огонь, да? Ты на самом деле наполовину дух хаоса, тебе понравится на моей стороне. Может, передумаешь?
— Ты замолкнешь? — осведомилась Вася. Ее тело покрыл холодный пот. Другой упырь вспыхнул, и реальность задрожала. Она поняла.
«Магия делает людей безумными. Они забывают, что настоящее, ведь столько всего возможно».
Но оставалось еще четыре, выбора не было. Мертвецы снова наступали.
Медведь смотрел на нее, словно видел зерно безумия там.
— Да, — выдохнул он. — Сойди с ума, дикая девица. И будешь моей.
Она глубоко вдохнула и…
— Хватит, — сказал новый голос.
Звук привел Васю в чувство. Старушка с большими ладонями и широкими плечами вышла из — за деревьев, посмотрела на жуткую сцену и сказала раздраженно, словно это было естественно:
— Медведь, не стоило пробовать это в полночь.
Тут же волна из озера чуть не смыла Васю, и багинник появился на мелководье, скаля зубы.
— Пожиратель, ты не говорил, что ранишь лошадей.
Старушка когда — то была высокой, но сгорбилась от возраста. Ее одежда была грубой, на ладонях были длинные ногти, ее ноги были согнутыми. На ее спине был короб.
Вася стояла в озере, реальность словно подернул туман. Медведь с опаской дрогнул.
— Ты мертва, — сказал он старушке.
Та фыркнула.
— В полночь? На моих землях? Ты должен знать лучше.
Вася, словно во сне, думала, что заметила блеск белых волос Полуночницы, ее глаз. Она смотрела из — за деревьев.
Медведь сказал, пытаясь успокоить:
— Я должен был понимать. Но зачем ты вмешиваешься? Что тебе дела до предательской семьи?
— Я переживаю за лошадь, голодное чудище, — парировала старуха. Она топнула ногой. — Иди и дальше терзай Москву.
Один из упырей подобрался к старушке сзади. Она не смотрела, даже не дрогнула, но нежить вспыхнула белым огнем и рухнула с визгом.
— Думаю, — сказал Медведь, — мне нужно подождать, пока ты сойдешь с ума, — в его голосе было уважение. Вася потрясенно слушала.
— Я была безумна годами, — сказала старуха. Она рассмеялась, и волоски на теле Васи стали дыбом. — Но в полночь это все еще мое царство.
— Девица не останется с тобой, — Медведь кивнул на Васю. — Она не останется, как бы ты ее ни уговаривала. Она бросит тебя, как и остальные. И тогда я буду ждать, — он добавил Васе. — Выбор остается. Ты все равно станешь моим союзником. Черти другого не потерпят.
— Уйди, — рявкнула женщина.
Медведь, что удивительно, поклонился им и ушел по тьму. Его слуги, спотыкаясь, пошли за ним, их глаза сияли адским светом.
13
Баба Яга
Звуки ночи вернулись. Ноги Васи онемели в воде. Золотая лошадь низко опустила голову. Старушка поджала губы, разглядывая девушку и кобылицу.
— Бабушка, — осторожно сказала Вася. — Спасибо за наши жизни.
— Если хочешь стоять в воде, пока не вырастут плавники, я мешать не буду, — ответила старушка. — Или можешь пройти к костру.
Она отошла, добавила прутьев в огонь. Вася выбралась из озера. Но лошадь не двигалась.
— У тебя кровь, — сказала Вася, стараясь осмотреть ее рану на передней ноге.
Уши лошади все еще были прижаты к голове. Наконец, она сказала:
«Я бежала, пока остальные летели. Я уводила от них упырей. Но они были слишком быстрыми, а потом моя нога оказалась разорвана, и я не могла улететь».
— Я могу тебе помочь, — вызвалась Вася.
Лошадь не ответила. И тут Вася поняла ее неподвижность, опущенную голову.
— Ты боишься быть снова скованной? Потому что ранена? Не бойся. Я убила чародея. Тамара тоже мертва, — она ощущала, как старушка за ее спиной слушала. — Тут нет ни веревки, ни золотой уздечки. Я не трону тебя без твоего позволения, так что иди к огню.
Вася сама пошла к костру. Лошадь стояла, неуверенно приподняла уши. Старушка встала с другой стороны от костра, ждала Васю. Ее волосы были белыми. Но ее лицо было искаженным отражением лица девушки.
Вася смотрела с потрясением, голодом, узнаванием.
Лес был полон глаз, что наблюдали. Повисла тишина. А потом женщина сказала:
— Как тебя зовут?
— Василиса Петровна, — сказала Вася.
— Как звали твою мать?
— Марина Ивановна, — сказала Вася. — А ее мать звали Тамарой, и она надела уздечку на жар — птицу.
Женщина скользнула взглядом по разбитому лицу Васи, обрезанным волосам и одежде, отметила взгляд девушки.
— Удивлена, что ты не отпугнула Медведя, — сказала сухо старушка. — С таким пугающим лицом. Или ему понравилось. С ним сложно понять, — ее ладони дрожали.
Вася молчала.
— Тамара и ее сестра были моими дочерями. Давно это было.