Вася это знала.
— Как вы до сих пор живы? — прошептала она.
— Я не жива, — сказала старушка. — Я умерла до твоего рождения. Но это Полночь.
Золотая лошадь нарушила тишину плеском, вышла из озера. Они вместе повернулись к лошади. Огонь сиял на храмах от хлыста и шпор.
— Вы — жалкая пара, — сказала старушка. Вася отозвалась:
— Бабушка, нам нужна помощь.
— Сначала Пожара, — сказала старушка. — Она все еще истекает кровью.
— Так ее зовут?
Она пожала плечами.
— Как еще описать такое существо, как она? Только так я ее зову.
Но помочь лошади было непросто. Пожара прижимала уши, когда они пытались коснуться ее. Она взмахивала хвостом, и искры сыпались на летнюю землю. Одна задымилась. Вася затоптала ее.
— Раненая или нет, но ты — угроза.
Старушка фыркнула. Лошадь нахмурилась, но тоже устала. Вася провела ладонью по ее ноге, и она лишь поежилась.
— Будет больно, — мрачно сказала Вася. — Не брыкайся.
«Ничего не обещаю», — сказала лошадь, прижав уши.
Они вдвоем уговорили лошадь постоять, пока Вася латала ее ногу, хоть у девушки появились новые синяки к концу. После этого испуганная Пожара убежала, хромая, чтобы щипать траву на безопасном расстоянии. Вася опустилась на землю у огня, провела потной ладонью по лицу. Ее одежда высохла от жара в теле лошади. Была все еще ночь, хоть казалось, что с появления Медведя прошли часы.
Женщина достала из короба котелок, соль и лук. Она сунула руку в озеро, вытащила рыбу, как будто хлеб из печи. Она стала варить суп, словно не была полночь.
Вася смотрела на нее.
— Это ваш дом? — спросила она. — Изба у дуба?
Женщина чистила рыбу и не подняла голову.
— Когда — то был.
— Вы оставили там сундук? Для меня?
— Да, — она все еще не подняла взгляд.
— Вы знали, что я… вы — ведьма из леса, — сказала Вася. — Что ухаживает за лошадьми, — она подумала о Марье и старом жутком имени из сказки, что появилось на ее губах. С дрожью она сказала. — Баба Яга. Вы — моя прабабушка.
Старушка издала смешок. Рыбьи кишки мрачно сияли между ее пальцев, когда она бросила их в озеро.
— Близко. Разные ведьмы были вплетены в одну сказку. Может, я одна из них.
— Как вы узнали, что я была тут?
— Полуночница сказала, конечно, — ответила старушка. Она рылась в лукошке Васи, добавляла в котелок зелень. Ее глаза сияли во тьме, большие, дикие, красные от огня. — Хоть она чуть не опоздала, ведь хотела, чтобы ты встретилась с Медведем.
— Зачем?
— Чтобы посмотреть, что ты сделаешь.
— Зачем? — повторила Вася. Она хотела жаловаться как ребенок. Ее ноги и ребра болели, как и порез на лице. Она еще сильнее ощущала, что попала в сказку, которую не понимала.
Старушка не ответила сразу. Она разглядывала лицо Васи, а потом сказала:
— Многие черти не хотят ударять по миру людей. Но и не хотят угасать. Они разрываются.
Вася нахмурилась.
— Да? При чем тут я?
— А почему, по — твоему, Морозко так старался спасти твою жизнь? Да, Полуночница поведала мне и это.
— Я не знаю, почему, — в этот раз голос Васи стал выше, хоть она и пыталась подавить его. — Думаете, я этого хотела? Это было безумием.
Глаза старушки вспыхнули.
— Да? Ты не знаешь.
— Узнаю, если вы мне расскажете.
— Нет. Это ты должна понять сама, если сможешь, — старушка улыбнулась, все еще опасно. Она бросила в суп немного соли. — Ты ищешь легкий путь, дитя?
— Если бы он был, я бы не оставила дом, — парировала Вася, было сложно оставаться вежливой. — Но я устала спотыкаться во тьме.
Старушка помешивала суп, огонь поймал странное выражение на ее лице.
— Тут всегда темно, — сказала она.
Вася была полна вопросов, но притихла, стыдясь. Она сказала другим голосом:
— Вы послали Полуночницу ко мне по дороге в Москву.
— Да, — сказала старушка. — Мне было любопытно, когда я услышала, что девица моей крови отправилась в путь с лошадью с озера.
Вася вздрогнула от напоминания о Соловье. Суп был готов, и ведьма налила себе большую миску, а Васе — маленькую. Вася не перечила, она уже поела до этого рыбы. Но бульон был хорошим, и она медленно пила его.
— Бабушка, — спросила она, — ты видела своих дочерей после того, как они покинули это место?
Старое лицо Бабы Яги застыло, как камень.
— Нет. Они бросили меня.
Вася подумала о призраке Тамары, не знала, могла ли женщина помешать тому ужасу.
— Моя дочь сговорилась с колдуном, чтобы забрать жар — птицу силой! — рявкнула старушка, словно прочла мысли Васи. — Я не смогла их поймать. Лошадь эта быстрее всего, что бежит. Но моя дочь хотя бы была наказана.
Вася сказала:
— Она была твоим ребенком. Ты знаешь, что чародей сделал с Тамарой?
— Она сделала это с собой?
— Мне рассказать, что с ней стало? — спросила Вася, злясь. — Про ее смелость и отчаяние? Как ее заперли в тереме в Москве, пока она не умерла? И даже после! Ты закрыла земли и даже не пыталась ей помочь!
— Она предала меня, — парировала ведьма. — Она выбрала мужчину вместо семьи, отдала золотую лошадь Кощею. Моя Варвара тоже меня оставила. Она пыталась занять место Тамары, но не могла. Конечно, ведь у нее не было такого зрения. И она ушла, трусиха.
Вася замерла, вдруг осознав кое — что.
— Они не нужны мне, — продолжала старушка. — Я закрыла пути. Все дороги, кроме Полночной, и это моя дорога, ведь Полуночница — моя слуга. Я оберегала земли до прибытия новой наследницы.
— Оберегала? — поразилась Вася. — Пока твои дети были заперты в мире людей? Пока твою дочь бросил ее любимый?
— Да, — сказала ведьма. — Она заслужила это.
Вася молчала.
— Но, — уже мягче продолжила старушка, — у меня теперь есть новая наследница. Я знала, что ты однажды придешь. Ты можешь говорить с лошадьми, ты пробудила домовую огнем, ты пережила багинника. Ты не предашь меня. Ты будешь жить в доме у дуба, а я буду приходить каждую полночь и учить тебя всему, что знаю. Как управлять чертями. Как оберегать своих. Ты не хочешь узнать такое, бедная девочка с обожженным лицом?
— Да, — сказала Вася, — я хочу это знать.
Женщина отклонилась с довольным видом.
— Еще будет время научиться, — продолжила Вася. — Не сейчас. Медведь свободен на Руси.
Старушка ощетинилась.
— Что для тебя Русь? Они ведь пытались тебя сжечь? Они убили твоего коня.
— Русь — это моя семья. Мои братья и сестра. Моя племянница, которая видит, как я. Твои внуки и правнуки.