Так просто? Невозможно. Но Вася прошла к двери. Когда — то она любила праздники. Теперь слышала слишком много шума и ощущала огонь. Со странной отстраненностью она посмотрела на свою ладонь и поняла, что рука дрожит.
Собравшись с силами, Вася поднялась на крыльцо между лучами света. Залаяла собака. Другая, третья, потом целым хором. Дверь открылась, скрипя от холода.
Но вышел не мужчина или, как боялась Вася, отряд с мечами. Это была женщина, одна. С ней был поток теплого дымного воздуха, насыщенного запахом еды.
Вася замерла, сжалась, чтобы не убежать в тени.
Волосы женщины были цвета бронзы. Ее глаза напоминали бусины янтаря, она была почти одного роста с Васей. Гривна на ее горле была золотой, золото было на ее запястьях и ушах, на поясе и вплетенное в волосы.
Вася знала, как выглядела для нее: с дикими глазами после тьмы, дрожащими губами от холода и страха, в замерзшей одежде. Она старалась звучать спокойно:
— Бог с вами, — но ее голос был хриплым и слабым.
— Дворовой сказал, у нас гость, — сказала женщина. — Кто ты, незнакомка?
«Дворовой. Она слышит…?».
— Я — путник, — сказала Вася. — Пришла попросить ужин и место для ночлега.
— Почему девица ходит одна посреди зимы? И так одетая?
Одежда мальчика не помогла. Вася осторожно сказала:
— Мир жесток с одинокими девицами. Безопаснее выглядеть как юноша.
Женщина нахмурилась сильнее.
— У тебя нет ни оружия, ни сумки, ни зверя. Ты в такой одежде и ночь вне дома не протянешь. Откуда ты, девица?
— Из леса, — придумала Вася. — Я упала в реку и все потеряла.
Это было почти правдой. Женщина сдвинула брови.
— Тогда почему… — она сделала паузу. — Ты видишь? — спросила она другим голосом. Она выглядела и испуганной, и заинтересованной.
Вася знала, о чем она. «Никому не говори, кто ты».
— Нет, — сразу сказала она.
Свет пропал из глаз женщины. Она вздохнула.
— Зря я надеялась. Идем, тут господа из разных земель и их слуги. Тебя не заметят. Поешь и поспишь в тепле.
— Благодарю, — сказала Вася.
Женщина открыла дверь.
— Я — Елена Томиславовна, — сказала она. — Господин — мой брат. Идем.
Сердце Васи колотилось, она прошла за ней. Вася ощущала дворового за спиной. Он смотрел.
Елена поймала служанку за плечо. Они немного поговорили, Вася уловила лишь «вернуться к гостю» от Елены. Странное сочувствие мелькнуло на лице старой служанки.
Служанка повела Васю в погреб с сундуками, свертками и бочками. Бормоча, она стала рыться там.
— Тебе тут не навредят, бедняжка, — сказала она. — Снимай эти вещи, я найду тебе что — нибудь приличное.
Вася хотела поспорить, но поняла, что за это ее выгонят.
— Как скажете, бабушка, — она стала раздеваться. — Но я бы хотела сохранить свои вещи.
— Конечно, — мягко сказала служанка. — Не выбрасывай бесцельно, — она посмотрела на синяки Васи, цокнула и сказала. — Работа мужа или отца — не знаю. Смелая девица, оделась мальчиком и убежала, — она повернула лицо Васи к свету, нахмурилась из — за пореза. — Может, если останешься тут и будешь трудиться, господин даст тебе небольшое приданое, и ты найдешь нового мужа.
Вася не знала, смеяться или злиться. Служанка надела льняное платье через голову Васи. Потом еще слой одежды, подвязала ткань поясом. Лапти на ноги. Служанка похлопала по коротким черным волосам Васи и достала платок.
— Чем ты думала, дитя, обрезая волосы?
— Я путешествовала как мальчик, — напомнила Вася. — Так безопаснее, — она спрятала деревянного соловья в рукав платья. От одежды пахло луком и прошлым владельцем, но она была теплой.
— Идем в зал, — сказала служанка после печальной паузы. — Я поищу тебе ужин.
Запах пира ударил по ней: пот, медовуха и мясо, что жарилось в большой горе углей в центре длинного зала. Комната была полна людей в богатой одежде, их украшения блестели медью и золотом в дымке. Стало жарче, воздух трепетал, летел к дыре в центре крыши. Одинокая звезда сияла во тьме, ее скрывал дым. Слуги носили в лукошках свежий хлеб, припорошенный снегом. Вася, пытаясь смотреть во все стороны сразу, чуть не споткнулась о собаку, что уходила, рыча, в угол со своим щенком и костью.
Служанка усадила Васю на скамейку.
— Оставайся тут, — сказала она, взяла буханку и кружку. — Ешь вдоволь, посмотри на великих людей. Праздник будет до рассвета, — она заметила волнение девушки и тепло добавила. — Тебе не навредят. Скоро ты примешься за работу, — она ушла, и Вася осталась с едой и головой, полной вопросов.
— Он хочет саму сестру господина, — сказал один мужчина другому, спеша мимо, перешагивая одного из щенков.
— Бред, — сказал его товарищ тяжелым голосом. — Она занята, и он не отдаст ее даже зимнему королю.
— У него не будет выбора, — возразил первый голос.
Вася подумала:
«Морозко тут», — хмурясь, она убрала хлеб в рукав и встала на ноги. Еда была маленьким, но приятным весом в желудке. Медовуха согревала ее и расслабляла.
Никто не заметил, как она встала, никто не взглянул на нее. С чего бы им?
Толпа расступилась, и она смогла увидеть людей вокруг костра.
Там был Морозко.
Вася не дышала. Она подумала:
«Это не пленник».
Он сидел на лучшем месте у костра. Огни сияли золотом на его лице, сверкали на его темных волосах. Он был одет как князь: кафтан и рубаха были сильно расшиты, на воротнике и манжетах был мех.
Их взгляды пересеклись.
Но его лицо не изменилось, он не показал, что узнал ее. Он отвернулся к кому — то, сидящему рядом с ним. Брешь в толпе закрылась. Вася была потрясена, тщетно вытягивала шею.
«Что его тогда тут держит?».
Он не знал ее?
Собака на полу зарычала. Вася, которую толпа отталкивала все сильнее к стене, старалась не наступить на нее.
— Ты не можешь кормить щенков в тихом месте? — спросила она собаку, и пьяный мужчина чуть не врезался в нее.
Вася отпрянула к стене, собака рявкнула. Мужчина прижал ее к дереву, пропитанному дымом. Он неуклюже от выпивки провел рукой по телу Васи.
— Твои глаза как зеленые пруды в сумерках, — сказал он невнятно. — Но твоя хозяйка тебя не кормит?
Он попытался ткнуть пальцем в ее грудь, словно хотел проверить. Его открытый рот опустился на ее.
Вася ощущала, как яростно колотится ее сердце о грудь мужчины. Без слов она бросилась на него, забыв о боли в ребрах, и выскользнула от мужчины и стены.