– Пришел? Один?
Андрей мне с усилием улыбнулся:
– Выздоровела? Выглядишь нормально. Какие проблемы?
– Никаких. Ты-то сам, часом, не заболел? Не могу вернуть тебе твои комплименты.
– А я тебе не говорил? Да, ты же болела. Дверь прикрой.
И выяснила я следующее. Андрей фирмочку свою продал. То есть по бумаге еще нет, но решение принято. Будущие владельцы уже все негласно обшарили, и документы на продажу подготовлены. И досиживает он здесь последние дни.
– Андрей, стоит ли расстраиваться? У нас последний год все под гору катилось. Продажи падали, ты уже двоих менеджеров сократил. Если бы не игрушки наших головастиков, мы бы в трубу вылетели.
– Перепрофилировались бы. К тому шло. Ладно, что об этом толковать! Взял я кредит, а меня взяли за горло. В общем, Наташа, никто еще у нас об этом не знает. Может, предполагают или догадываются. Но тебе я говорю заранее. И советую: ищи работу. Даже если они приладятся к рынку, сама понимаешь, придет другая команда. А публика это специфическая.
– Спасибо за доверие, Андрюша. Сам-то куда?
– Есть интересное предложение от представительства одной западной фирмы. Буду работать в сфере защиты авторских прав. Ну, там лицензионные программы и все такое… Конечно, не собственник, а наемный работник. Но с приличным окладом.
– Твоя-то как все это переживет?
– А я ей еще не говорил. Ты извини, но там специфика работы другая. А ты гуманитарий. Иначе я бы тебя с собой взял.
– Да ладно, не парься. Ты мне ничего не должен. Была бы шея – хомут найдется.
Да, задача. Трех лет не проработала – и на вышвыр. Зашла в гастроном и решила: будет у меня пир во время чумы. Продуктов набрала, не скупясь, даже бутылку вина взяла. А на кухне оживленная Любовь Михайловна вдруг обратилась ко мне:
– Наташа, Людочка звонила. Они завтра приезжают.
М-да. Как-то у меня всегда в комплекте встреча с родственниками и личные неприятности. Но есть один плюс: соседка месяца четыре со мной не разговаривала, а по такому поводу сменила гнев на милость.
– Вдвоем или втроем?
– Все трое. Но Жорик, наверное, в больнице будет, – видимо, я изменилась в лице, потому что она поспешно добавила. – Там все, кажется, в порядке, просто вызвали обследоваться. Три года ведь прошло.
– Ну, ладно. В Светиной комнате размещу.
– Зачем в Светиной? В твоей места больше. А ты в Светину.
Да-а, командиров нам не надо, командиром буду я! Пошла переселяться. Там и пыль пора протереть, и вещи туда кое-какие перетащить, чтобы гостей не беспокоить.
Дядя Паша крикнул из коридора:
– Наташа! Тебя!
Звонил Стас.
– Нет, мой дорогой. Сегодня – пожалуйста, только сваливать придется на рассвете. Утром родственники приезжают. Не знаю, но не меньше чем на 10 дней.
– Зачем тебе этот задохлый женатик? – спросила Маруся.
– А кто в моем возрасте не женат? Только алкоголики и импотенты.
Проводя уборку, наткнулась на записку: «Боев П.А.» и далее телефоны.
– Слушайте, а когда это ко мне Боев заходил?
– Какой Боев?
– Ну, Светин муж.
– Аллигатор, что ли? – удивился дядя Паша. – Не видел!
– Да нет, первый муж, который законный. Они же не разведены.
– Не видел. Я и не знаю его. Марусь, ты видела?
– Я и Свету вашу не видела, – поджала губы ревнивая Маруся. Но ко мне у нее ревности не было, поэтому решила помочь разобраться. – А почему ты спрашиваешь?
– Да вот, у меня на столе записка лежит с его телефонами.
– А! Не мудрено, что ты забыла. Вспомни, в тот день, когда ты заболела…
– Ну?
– Когда мы ждали врача, вломились два мужика. Один – твой бывший, второй спрашивал Светин адрес. Ты сказала, чтобы он свой адрес оставил…
– А, так это не Петя был, а его порученец! Теперь вспомнила. Ну, ладно! Будет Света звонить, я вот тут эту записку повешу. Если меня не будет, передайте ей, ладно?
Рано утром приехали гости. Павел Алексеевич сразу стал названивать в клинику, Людмила закрылась в ванной, а Жорик стал лазить по полкам:
– Вы психолог, да?
– Нет, продавец. И не зови меня на «вы», я сестра тебе, хоть и старше на шестнадцать лет.
– А почему у вас… у тебя все книги по психологии?
– Просто интересуюсь.
Я стала кормить мужиков. Потом к нам присоединилась Людмила и спросила:
– Наташа, а правда, что Света родила на старости лет, или она все-таки усыновила?
– Нет, действительно родила.
– В 44 года?
– Да уж почти в 45.
– И ребенок нормальный?
– Двойня. Очень хорошие дети. Да вот, я их летом снимала.