– Туше! – прищелкнул языком Перовский.
Оно конечно, только ведь это моя одноклассница! Правда, еще не защитилась, осенью собирается. Ладно, использовала мою байку Деменова удачно.
После телепросмотра, естественно, застолье. Перовский почему-то на всех гулянках накачивал меня алкоголем. То ли видел во мне шпионку и пытался что-то выведать (тогда за каким чертом звал!), то ли просто издевался. А я на этот раз не отказывалась и пила рюмку за рюмкой. Поэтому, когда Деменова заговорила со мной о съемке, я ей сказала, что она телегенична настолько, что вполне могла бы побороться за место в заксобрании. У нее даже шея покраснела:
– Ну что вы, Наташа!
– А что, – поняв, что даму снедает честолюбие, сказала я. – Вы красивы, умеете говорить. Что еще пиплу нужно?
– Домохозяйку – во власть?
– Скажу вам как обывательница: мы в массе не понимаем, почему здесь нужны профессионалы. Мы выбираем своих представителей. Кто меня, такую простую, лучше поймет, рассуждаю я: олигарх, адвокат, слесарь или домашняя хозяйка? Чаще в этом мясном наборе доминирует юрист-говорун. Но если я достаточно озлоблена, буду голосовать за слесаря: он свой. А если на моем участке работяга не выставился, что часто бывает, то выберу домохозяйку, особенно если она не выпендривается.
Подошла домработница и подала мне сумку:
– У вас телефон звонит.
Я извинилась и вышла в прихожую. Звонил Альгис, тот самый, что по поручению Боева ко мне заходил. Последние полгода мы не раз пересекались. Я почти каждый выходной навещала Петра, с которым не то что подружилась, но как-то примирилась. Разговаривали больше на отвлеченные темы, но как-то в раздражении от спора я рассказала, чего стоили нам со Светой деньги, оставшиеся после покупки им квартиры. Всё рассказала. Реакция Боева была предсказуемой: «Психопатка!» Я плюнула и ушла.
Через две недели Альгис приехал за мной и снова позвал к Петру. Что мне оставалось делать? Плюнула теперь на себя и поехала. А Боев, искренне не понимая, что меня так возмутило, спросил, неужели такой реакции Светы я нахожу разумное объяснение? «Я не умею объяснять очевидные вещи, – ответила я. – Но попытаюсь». И сказала о том, что Света четверть века жила только его интересами, своих не имея: трудилась там, где придется, а не там, где хочется, не имела друзей и развлечений. «Заметьте, я не спрашивала ее о том, как она жила с вами, но уверена, что в гости вы ходили к тем, кто лично вам был нужен, театр или на концерт она не могла посещать одна, а вы ходили только на официальные мероприятия». И в сорок четыре года оказалась у разбитого корыта.
– Я ее не гнал! Она сама психанула!
– Петр Иванович, вы за два месяца до ее приезда ездили к ней в отпуск. Если бы вы застали у себя в квартире мужика в семейных трусах, ей нужно было вас гнать, или вы бы ушли сами?
– Ты сама сказала: это моя квартира!
– В том-то и дело. И в Питере, и в городке были ваши квартиры, из которых вы могли ее прогнать, но великодушно не прогнали. А у нее ничего не было. Ей в жизни держаться было не за что. Я попыталась удержать ее началом новой жизни. Мы сняли эти чертовы деньги, чтобы купить ей жилье в большом городе, где она могла бы хоть работу интересную найти. А когда она этой надежды лишилась, у нее ничего не осталось. У меня же потом месяц душа была не на месте!
– А почему только месяц?
– Потом мы узнали о ее беременности.
– Наташа, это действительно мои дети?
– А то не видно?
– Но почему столько лет не было, а тут?..
– Я спрашивала, мы ведь по разным специалистам ходили. Гинеколог-эндокринолог сказал, что организм перестраивался, возраст у нее уже такой был. В общем, совпало несколько факторов, в результате чего получился гормональный всплеск.
– А почему она мне ничего не сказала? Ладно, гордость не позволяла специально прийти, но ведь мы встретились как-то.
– Знаете, что она сказала тогда? «Я себя несчастной считала, а ведь это он несчастный».
– Жестоко с твоей стороны это передать.
– Кушайте на здоровье.
Вот так мы общались. С его стороны просто мазохизм какой-то, но он меня звал, если я пропускала день визита. А теперь он умер. В ответ на вопрос, что от меня требуется, Альгис сказал, что все хлопоты берут на себя коллеги-летчики, от меня требуется только присутствие и известить семью. Я тут же позвонила Свете, но у нее телефон оказался отключенным. К лучшему, решила я, и набрала Ивана Григорьевича. Он спросил, как я считаю, нужно ли Свете приезжать.