– Почему это?
– Твой предок для любовницы кольцо сделал.
– А будут законные наследники носить! – срезал его Ефремыч.
Ох, и пожалела я о решении продать кольцо! Ефрем это почувствовал и осадил сына:
– Вспомнила старушка свадьбу и горько заплакала! Будем через 170 лет на законных и незаконных делиться!
– Да чего там, – вмешалась я. – Я сама у мамы своей вне брака появилась. И папа мой незаконный тоже вне брака родился. Такая это ветвь вашего рода. Может, вместе с кольцом в вашу линию перейдет обычай не сочетаться браком с матерью своих детей.
Оба покупателя дернулись. Ого, кажется, я попала пальцем в их больное место! А давай-ка я еще поковыряюсь в нем, заслужили!
– Очень это в молодости облегчает жизнь…
– В каком смысле?
– Нормальный сын должен учитывать интересы родителей. А интересами незаконного родителя можно пренебречь без урона для чести.
Туше! Оба снова дергаются. Потом Ефрем поджимает губы и говорит:
– Надо полагать, вы в курсе наших проблем?
– Я что, попала по больному? Ей богу, ничего не знаю о вас. Говорила о своем, о девичьем.
Мы сдаем кольцо и расходимся.
Через день Любовь Михайловна стучит ко мне и говорит:
– К тебе из милиции. Я открыла, поднимаются.
Вваливаются трое. Двое смутно знакомы. Вспоминаю: один – тот, что почти четыре года назад вернул мне кольцо. Второй – тот, которого я заставила на блюдце гадать… Костя, кажется? Третьего не припомню.
Оказывается, ограбили ту самую фирму, в которую мы сдали кольцо на оценку.
– Лучше бы ты отдала его этим Ефремам! – с досадой сказал дядя Паша. – Хоть не убили там никого?
– Нет, охраннику только по тыквочке настучали и связали.
– Охранник такой с разными глазами?
– Да, у него одно веко длиннее. А вы откуда знаете?
– Когда Наташа колечко сдавала, он на него пялился очень. И говорил, что туда надо яду насыпать, – сказал дядя Паша. – Если он в сговоре с похитителями, то кольцо ему достанется.
– Ты что, дядя Паша! Про яд в свое время и Света, и этот вот следователь говорили. Зачем наговаривать на человека!
– Наталья Эдуардовна, я почему к вам пришел? Помнится, говорили вы, что это колечко непременно к вам возвращается. Если вернется, сообщите нам, пожалуйста.
– Если верить легенде, то вернется. Только тогда вы мне его возвращали. Может, и на этот раз вернете?
– А может, вы нам поворожите, где похитители? – вступил в разговор Костя.
– Дать блюдце? – спросила я. – Вы своего покойника уже нашли?
– Слушайте, как вы это делаете? Ведь нашли мы этот мешок!
– Что?
– Мешок с телом, говорю, нашли! Весной вода выше стояла. Он плыл по реке, за ветку зацепился. Потом вода ушла, а мешок на дереве висеть остался.
– А что ж вы сразу-то не увидели?
– Так за листвой не видать. Мы ведь не сразу после вашей подсказки его нашли. Все по новой обошли – нету! Только через неделю решили еще раз поискать, и когда с противоположного берега начали, всего-то метров сто прошли и увидели.
– Ну, а от меня-то вам что требуется?
– Как вы это делаете?
– Научить, что ли?
– А можно?
– Вы видели, как я потом спала? Это у меня полный упадок сил. А если я каждый день буду покойников искать, то через неделю вы меня найдете… в мешке.
Значит, один из них, который незнакомый, дело ведет. А эти двое, увидев один – знакомое кольцо, другой – знакомую фамилию, пришли полюбопытствовать. А колечко-то жалко.
Ефрему тоже жалко. Пришел на следующий день. Спросил, не подумала ли я о том, что он специально для оценки этот магазин предложил. Успокоила его. Сидел, мялся. Потом заговорил о наболевшем. Оказывается, Ефремычу 36 лет. А сыночку его внебрачному скоро будет 18. Вместе с легкомысленной подружкой выстрогали этого Буратинку на первом курсе. Естественно, не поженились.
– Почему естественно?
– Ну, какой он муж и отец в неполных восемнадцать!
– То есть он не муж и не отец, а ты, девчонка с ребенком, живи как хочешь.
– Мы с женой предлагали ей помощь.
– Даже боюсь предположить, в чем она заключалась…
– Ну да, мы предлагали ей прервать беременность.
– А она отказалась. Наверное, срок был большой?
– Да…
– И больше вы не общались и внуку не помогали?
– Она исчезла.
Ну, понятно. С глаз долой – из сердца вон. Исчезла она не в диких степях Забайкалья, а в Ленобласти. И с чего же возник у них интерес к бастарду? Законной дочери потребовался донор для пересадки печени. Ребенка мне, конечно, жалко.
– А сами?
– Мы всей семьей двадцать пять лет назад желтухой переболели. Ирина, невестка, тоже в качестве донора не подошла.
– И тогда вы вспомнили о невостребованном внуке.