– Золотые слова!
– А вот фигушки…
Видя, что он засыпает, я все-таки попросила:
– А нельзя ли поточнее? Что дословно он сказал?
Уже с закрытыми глазами Ефрем вытащил из брючного кармана диктофон:
– Все предусмотрено. Я, как вы, записывал…
И отключился. Я бросила ему подушку и опустила его голову на нее, накрыла пледом и вышла из комнаты.
На кухне оказались и дядя Паша, и Любовь Михайловна, и даже Маруся.
– Давайте послушаем и обменяемся мнениями.
После прослушивания мнения разделились.
– Намекает, что сын кольцо спер, – вздохнула Маруся.
– Не, Марусь, не должно, – сказал дядя Паша. – Видел я его. Мужик противный, но отца уважает.
– Не сын, а потомство, – возразила Любовь Михайловна. – Там же еще внук обиженный есть.
– Не, Михална, он к ним не вхож.
– Нанял кого-нибудь.
– Он об этой цацке не знал.
А я, кажется, поняла, как кольцо исчезло из дома. Но говорить соседям об этом не стала. Вдруг ошибаюсь?
– Наташа, а ты к девочке пойдешь?
– Зачем?
– А вот он говорит… прокрути, Пашка, до середины.
– Сейчас… тоже аллигатор, не мог технику получше купить! Вот… нет, раньше. Ага!
«…вы бы лучше попросили хозяйку кольца к ребенку прийти. Вдруг поможет?»
– Ладно, схожу.
Все получилось случайно. Кирилл послал меня проконсультироваться в клинике по поводу одной очень скандальной врачебной ошибки. Такие интервью, даже не интервью, а реплики по поводу, без участия в кадре и за кадром интервьюера, мне частенько приходилось записывать. Обговорив с доктором все моменты, я попросила высказать свое мнение на фоне операционной или какого-нибудь умного диагностического оборудования, а то для публики высказывания за письменным столом будут восприниматься как мнения кабинетных ученых, а не практиков. Мэтр ухмыльнулся, но повел нас в операционный блок и в коридоре на фоне приоткрытой в операционную двери отбарабанил на камеру свои аргументы. Когда мы возвращались, то столкнулись с Ефремом и его женой.
– Как вы тут? – растерянно спросил он.
– По работе. А что, ваша внучка тут? Можно ее навестить?
– Э…
– Знаете, я вспомнила слова экстрасенса, что хозяйке кольца нужно к девочке прийти. Раз уж я здесь, почему бы не зайти? Ну, что?
– Ну, не знаю…
– Что за экстрасенс? – заинтересовался доктор.
Ефрем назвал. Доктор сказал:
– Знаю его. Один раз на моих глазах мужика с того света вытащил. Силища! Если приведете, возражать не буду.
– Да нет, он мне сказал, чтобы Наташа пришла.
– Пойдемте.
Мы пошли к палате. Вася спросил:
– А мне куда?
– Пускают, так иди. Приглядывайся, может, что снимешь, – сказала я.
Девочка лежала в большой послеоперационной палате одна. Бледненькая, вся в датчиках и проводах.
– Нас только на несколько минут впускают, – сказала жена Ефрема, присаживаясь на кровать внучки.
Вдруг аппаратура запищала. Врач крикнул: «Отойти всем!» и кинулся к ребенку. Вбежало еще несколько человек. Видно, дело было серьезное.
– Кажется, всё, – сказал молодой человек с бородкой.
Мэтр ругнулся на коллегу, выпрямился, посмотрел на нас и сказал:
– Наташа, подойдите, быстро! Возьмите девочку за плечи, вот так, пальцы в подключичные впадины. Думайте, что у вас одно сердце на двоих. И слушайте!
– Григорий Семенович… – возмутился бородатый.
– Цыц! – гаркнул мэтр.
Я держала девочку. Все молчали. Было страшно. Вдруг аппаратура запищала.
– Умница! Не отпускай…
И начал командовать коллегами. Кто-то надевал ей маску, кто-то колол что-то в трубки капельницы, а он периодически орал мне: «Не отпускай!».
Мне казалось, что у меня сердце работает с трудом, дышать тяжело. Как будто у нас с девочкой одна на двоих сердечно-сосудистая система. Но я не очень задумывалась об этом, я просто очень хотела, чтобы она жила. Вдруг стало легко.
– Кажется, она выправилась, – сказала я.
– Да, отпускай, но далеко не отходи.
Я отпустила. Аппаратура замигала и запищала.
– Держи, милая!
Я снова схватила девочку за плечики.
– Придется потерпеть полчасика, – сказал мне доктор. И коллегам. – Датчики оттуда.
Ко мне подкатили большой железный ящик и наклеили датчики.
– Видите? Абсолютная синхронность! Ее сердце гоняет за двоих!
– Так не бывает! – возразил борода.
– Ну, считай, что все тебе приснилось. Эх, заснять бы это! Эй, ты что это делаешь?!
Я не могла повернуться, но догадалась, что это относится к Васе, потому что он ответил:
– А что такого? Вы меня сами впустили.
– Нахал! Возьми в кадр оба аппарата.