В хриплом голосе Энтони звучал смешок или даже откровенная насмешка. Но Кеан невозмутимо покачал головой и выдавил улыбку.
— Огромное спасибо, я так рано не пью.
Он встал и начал расхаживать по комнате, рассматривая разбросанные по ней многочисленные диковинки. Особое внимание он уделил фотографиям. Потом, подойдя к огромному стеллажу, начал разглядывать ряды амулетов, статуэток и всевозможных предметов неизвестного назначения. Вновь заговорил Феррара.
— Там слева, Кеан, прелюбопытная головка жрицы. Мозг вынули, а вместо него в полость поместили колонию жуков-кожеедов. Эти создания никогда не видели света, Кеан. Но я тебя уверяю, что у них имеются глаза. У меня в коробке на столе около сорока экземпляров. Возможно, они тебя заинтересуют.
Роберт вздрогнул, но почувствовал себя обязанным взглянуть на эту отвратительную коллекцию. В квадратной застекленной коробочке он увидел жуков. Они лежали рядами на подстилке из мха, совсем как живые. Кеан в первый раз видел таких: все их тельце, за исключением сверкающего оранжевого основания крылышек, было покрыто длинными черными волосками.
— Личинки этих насекомых встречаются чрезвычайно редко, — начал объяснение Феррара.
— Правда? — буркнул шотландец.
Он чувствовал физическое отвращение к жукам, чья жизнь начиналась и заканчивалась в черепе мумии.
— Гадость какая! — воскликнул он. — Зачем они тебе?
Феррара пожал плечами.
— Кто знает? — загадочно проговорил он. — Вдруг однажды пригодятся.
Зазвонил колокольчик, и по поведению Энтони стало ясно, что он ждет гостей.
— Мне пора, — сказал Кеан.
И действительно, он только и мечтал о прохладном и относительно чистом воздухе Пикадилли. Он чувствовал, что человек, с которым обстоятельства вынуждали его общаться, был средоточием зла. Эта обязанность начала тяготить Роберта.
— Если пора, иди, — прозвучало в ответ. — Конечно, твоя работа в газете отнимает массу времени.
И вновь послышалась насмешка, но Кеан уже прошел в мандару[19] с ее освежающим фонтанчиком и серебряной курильницей, испускающей тонкие струйки пара. Слуга открыл входную дверь, а Феррара с поклоном проводил удаляющегося посетителя. Но руку для пожатия так и не протянул.
— До встречи, Кеан. Ассаляму алейкум, да пребудет с тобой мир, — пробормотал он, — как говорят мусульмане. Но духом я всегда с тобой, дорогой мой.
Что-то в том, как он произнес последние слова, заставило Кеана остановиться: он повернулся, но дверь уже бесшумно закрылась, в последний раз обдав запахом благовоний.
Глава 5. Жужжащие тени
Кеан вышел из лифта, пересек холл и собирался покинуть дом, но остановился, заметив, что на противоположной стороне улицы замедлило ход такси, явно намереваясь развернуться.
Сейчас не было видно, кто подъехал, но секундою раньше Роберт заметил пассажирку: она выглянула и пристально посмотрела на парадное, в котором он стоял. Возможно, воображение сыграло с ним злую шутку. Но он не уходил, ожидая, пока такси не подъедет ближе.
Майра Дюкен вышла. Расплатившись с шофером, она миновала тротуар и направилась в подъезд. Именно там она и столкнулась с выдвинувшимся навстречу Кеаном.
— Мистер Кеан! — вскрикнула она. — Что вы здесь делаете? Неужели навещали Энтони?
— Да, — подтвердил он и умолк, не зная, что сказать. Ему неожиданно подумалось, что Майра и Энтони знакомы с детства и что девушка, возможно, считает его кем-то вроде брата.
— Нам с ним надо столько обсудить, — сказала она. — Кажется, он знает все на свете, а я, по-моему, не знаю почти ничего.
Кеан вновь обратил внимание на темные круги под ее глазами, серыми глазами — как же он хотел, чтобы они всегда сияли и смеялись. Она была бледна или казалась таковой из-за черного платья, но в любом случае, трагическая кончина опекуна, сэра Майкла Феррары, была ужасным ударом для сироты, воспитанной при монастыре. Душа Роберта горела лишь одним желанием — избавить ее от всех печалей и забот, переложив их на свои широкие плечи, укрыть ее от любых несчастий и опасностей, коими грозило будущее.
— Вы у него уже бывали? — спросил он, стараясь говорить непринужденно, хотя сердце противилось даже мысли о том, что девушка войдет в пропахшую благовониями квартиру, наполненную отвратительными вещами, но ни одна из них не была столь мерзка, как человек, которому Майра доверяла и которого считала своим братом.
— Пока нет, — ответила она, а в глазах вспыхнула детская радость предвосхищения. — Там здорово, да?