Сайм понимающе кивнул — объяснение полностью соответствовало его представлениям.
— Помнишь Энтони Феррару? — продолжил Роберт. — Это он во всем виноват. Его проклятое колдовство хуже всякой болезни. Он сам хуже всякой чумы. И по закону его не накажешь, ни один суд не приговорит его, хоть он и убийца. Он властвует над силами…
Сайм пристально смотрел на товарища.
— Вот что я скажу тебе, Сайм, обо всем этом. Мой отец ездил на квартиру к Ферраре с заряженным револьвером в кармане…
— Для самообороны? — с сомнением переспросил Сайм.
— Нет, — Кеан наклонился поближе к собеседнику, — чтобы застрелить его, Сайм, пристрелить на месте, как бешеного пса.
— Шутишь?
— Бог свидетель, окажись Феррара в тот день дома, отец убил бы его!
— Да уж, скандала было бы не избежать.
— Отца бы объявили святым. Человек, стеревший Энтони Феррару с лица земли, оказал бы всем неоценимую услугу. Такие не должны жить. Иногда я не верю, что он ходит среди нас. Думаю, что проснусь и он растает, как кошмарный сон.
— А этот случай, ну, визит отца к Ферраре, состоялся до того, как ты заболел?
— То, что он пытался сотворить той ночью, было последней каплей, Сайм. Я сломался. С тех пор, как Феррара покинул Оксфорд, он совершил немало преступлений, коварных, необычных, с помощью таких удивительных, я бы сказал, дьявольских ухищрений, что никто даже не заподозрит его. Сайм, помнишь девушку, о которой я говорил тебе однажды в Оксфорде, девушку, пришедшую навестить Феррару?
Сайм медленно кивнул.
— Он ее убил! Да, в этом нет ни малейших сомнений — я осматривал тело в больнице.
— И как же он убил ее?
— Как? Только он и господь, допускающий его существование, знают это. Убил, даже не приближаясь к ней. И отца приемного убил, сэра Майкла Феррару, тем же сатанинским способом.
Сайм смотрел на молодого человека, не решаясь как-то прокомментировать услышанное.
— Конечно же, обо всем умолчали, ведь против него нельзя использовать ни один действующий закон.
— Действующий закон?
— Все подобные законы потеряли силу, Сайм, но в Средние века его бы сожгли!
— Понимаю, — врач барабанил пальцами по столу. — У тебя были подобные мысли еще в Оксфорде. А доктор Кеан тоже всерьез верит в это?
— Да. Да и ты сам не сомневался бы, Сайм, ни секунды, если бы видел то, что видели мы! — глаза Роберта неожиданно загорелись, и он стал похож на прежнего себя. — Ночь за ночью пытался он с помощью проклятой магии, которая, как думают некоторые, похоронена под руинами Фив, убить меня! Он проецировал нечто…
— Передавал нечто тебе в сознание?
— Что-то в этом роде. Я видел или думал, что вижу, и чувствовал — фу! кажется, этот запах все еще со мной — жуков, жуков из гробницы, прямо из черепа мумии! Мои комнаты кишели ими. Это почти привело меня в Бедлам, Сайм. И это не игра воображения. Мы с отцом поймали его за руку, — он взглянул на друга. — Читал о смерти лорда Лэшмора? Сразу после того, как ты уехал?
— Да, сердечный приступ.
— Точно, но виноват во всем Феррара! Именно из-за лорда отец ездил на квартиру к Ферраре с револьвером наготове.
Ветер, завывая, с дьявольской яростью бился в стекла, словно пытаясь проникнуть внутрь; оркестр играл популярный вальс; в открытые двери зала входили и выходили люди всех возрастов и национальностей.
— Феррара, — осторожно начал Сайм, — всегда был неприятным типом: эти его прилизанные черные волосы, вечно бледное лицо. А когда я смотрел в его раскосые глаза, их выражение так и соблазняло меня хорошенько ему врезать. Сэр Майкл, если, конечно, то, что ты говоришь, правда, пригрел на своей груди змею. И в то же время, Кеан, происходящее лишь доказывает, как мало мы знаем о нервной системе человека.
— Пригрел. Энтони Феррару усыновили, и никому неизвестно, какая порочная семья его породила.
Оба немного помолчали.
— О боже! — Кеан резко вскочил, почти опрокинув столик. — Сайм, смотри!
Тревогу в голосе молодого человека уловил не только его друг. Сайм посмотрел, куда показывает пальцем Кеан, и заметил промелькнувшую в проеме двери смутную гротескную фигуру с вытянутой головой, но она тут же скрылась в толпе танцующих, словно ее не было, и вот товарищ уже поддерживал почти упавшего в обморок смертельно бледного Роберта. Сайму показалось, что и без того горячий воздух раскалился. Любопытные глазели на осевшего в кресло молодого человека, бормочущего: «Маска! Маска!»
— По-моему, я видел, что за парень так тебя растревожил, — успокаивал приятеля Сайм. — Подожди-ка, я скажу официанту принести тебе бренди, и что бы ни происходило, не волнуйся!