Доктор, казалось ему, шел впереди, время от времени придерживая ноги Сайма и направляя их в выдолбленные в стене углубления. Все вокруг ревело и гудело, словно за стенами пирамиды бушевал океан и бился об нее огромными волнами. Было ощущение, что пол ходит ходуном.
— Ложитесь!
В голове начало проясняться. Теперь Сайм точно знал, что доктор уговаривает его проползти по короткому коридору, ведущему в погребальную камеру фараона.
Забыв об опасности, он решительно бросился на пол и пополз вперед.
После был провал в сознании, похожий на сон, в который погружается больной лихорадкой человек. И вот Сайм уже стоял в камере, а Кеан, зажав в одной руке фонарик, другой поддерживал его. Вновь вернулось чувство реальности происходящего.
— Я уронил пистолет, — пробормотал Сайм.
Он стряхнул руку доктора и повернулся к куче мусора в углу, туда, где был проход, через который они попали в сатанинский храм.
Дыры не было!
— Он закрыл ее! — воскликнул Кеан. — Вход в пирамиду и тайную комнату разделяют шесть каменных дверей. Если Ферраре удалось запечатать одну из них, прежде чем мы…
— Боже мой! — прошептал Сайм. — Давайте выбираться! Иначе я сойду с ума.
Страх придал ему сил, и Сайм легко спустился по шахте вниз.
— Вставайте мне на плечи! — крикнул он, глядя вверх.
Доктор Кеан спустился вниз.
— Ступайте вперед, — сказал он.
Доктор тяжело дышал, почти задыхался, но полностью владел собой. Стоит однажды выйти за Грань, и понятие о смелости обретает несколько иной смысл: отвага перед лицом физической опасности тает в огне неизведанного.
Сайм, с хрипом выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, с невероятной скоростью поднимался по проходу с низким потолком. Оба стремились как можно скорее миновать этот длинный коридор. Впереди они увидели голубое небо…
— Что-то, напоминающее огромную летучую мышь, — сказал Роберт Кеан, — выползло из нижней ступени. Мы оба выстрелили…
Доктор поднял руку. Без сил лежал он у подножия насыпи.
— Он зажег благовония, — проговорил он, — и читал заклинания. Не могу объяснить. Но стреляли вы напрасно. Мы опоздали…
— Леди Лэшмор…
— Пока пирамиду в Медуме не разберут, камень за камнем, ее участь останется неизвестной! Мы с Саймом стояли у адских врат! Нас спасло Божье вмешательство! Смотри!
Он указал на Сайма. Молодой человек лежал тут же — бледный, глаза закрыты, волосы густо выбелила седина.
Глава ХХ. Благовония
Роберту Кеану казалось, что поезд никогда не доедет от порта до Чаринг-Кросс. Он непрерывно ерзал, смотрел то на отца, с которым делил купе, то на пролетающий за окнами пейзаж с видами на плантации хмеля. Доктор, хотя и не выказывал подобных признаков волнения, был ничуть не менее напряжен.
Словно в горячечном бреду, в страшной спешке они покинули Каир, направляясь домой: было настоящей пыткой узнать, что пока они искали злокозненного и беспощадного врага в Египте, он, тайно вернувшись в Лондон, плел паутину заклинаний вокруг любимых ими людей.
В погоне за Энтони Феррарой, воплощением адского порока, доктор Кеан бросил свою практику и отправился из Англии в Египет. Теперь он торопился вернуться — пока злодея искали в самых странных и потаенных уголках этой загадочной земли, Феррара творил свои темные деяния в Лондоне!
Снова и снова перечитывал Роберт письмо, вызвавшее их домой, точно королевский приказ. Его прислала Майра Дюкен. Одна строчка, подобно разрыву бомбы, изменила все их планы, окончательно лишив покоя.
В глазах Роберта Кеана вселенная сосредоточилась в Майре; для него она являлась единственным существом в мире, к которому Феррара не должен даже прикоснуться. Но теперь он знал, что Энтони был рядом с ней, и не сомневался, что в этот самый момент негодяй использует Темное Искусство, чтобы разрушить ее тело и разум — и, возможно, саму ее душу.
Он опять вынул из кармана потрепанный конверт и перечитал зловещую фразу — прочитанная впервые, она погасила в его глазах свет египетского солнца: «Вы удивитесь, узнав, что Энтони снова в Лондоне и постоянно навещает меня. Совсем как в старые добрые времена…»
Роберт поднял покрасневшие от усталости глаза и заметил, что отец наблюдает за ним.
— Спокойнее, мальчик мой, — предупредил доктор. — Твое волнение не принесет ничего хорошего ни нам, ни Майре. Ты только окончательно расшатаешь нервную систему, а нам понадобится много сил перед лицом предстоящей опасности. Ты сам приближаешь очередной срыв. Да, я знаю, что положение сложное, но, ради всех нас, держи себя в руках.