В отель они вернулись вечером, купив с собой все необходимое, и легли спать. Джи уснула быстро, а Ханна еще долго не могла уснуть, отгоняя мысли об Мэри и Алексе. Ей было жаль эту женщину, которая хотела видеть своего сына счастливым и, наверное, Ханна была недостающим пазлом, а точнее спасательным кругом, который помог бы вернуть ей его. Все это создавало внутреннее давление и в памяти вдруг всплыл один из стихов Виктора. Девушка вдруг задумалась о том настроении с которым он писал эти строки, ведь в большинстве своих стихов он испытывал боль от разлуки, которую не мог заглушить.
И в свете дня, и в мраке ночи,
Твои желаю видеть очи.
Съедает раны соль разлуки,
А мне б твои погладить руки.
Бегут часы, время не лечит,
Я жду как раньше нашей встречи,
Лелея миг воспоминаний,
Которые тускней лишь стали.
Сияньем солнца в мыслях томных,
Ты мне щебечешь песней сольной,
А я блуждаю в темных дебрях,
К тебе найти пытаюсь двери.
Но ты глуха, не слышишь вопли,
Не видишь слезы, что засохли,
А я кричу, кричу и плачу,
Ведь знаешь, не хочу иначе.
Но ты ушла, следы пропали,
Цвета мрачней, печальней стали,
А я забыт, в твоем плену,
И буду ждать, тебя одну…
8.
После последнего разговора с Учителем Алекс успокоился, но спустя время снова вернулся к раздумьям. Теперь ко всему прочему, ему стала сниться мама. Он не желал думать о чем-то плохом, но мысли сами приводили его к самым негативным сюжетам. Он горел изнутри ярким пламенем и скрыть это было весьма сложно.
— Что с тобой? — спросил однажды Анат, тоже заподозривший что-то неладное.
— Мне нужно позвонить домой. У меня плохое предчувствие, я волнуюсь за свою мать. — взволнованно ответил Алекс, надеясь на помощь и поддержку мальчишки.
— Мы можем узнать в деревне, где находится ближайший телефон.
— Боюсь, что Учитель будет против, у меня много работы, я и так отсутствовал слишком долго, а узнав о моей тревоге, станет причитать, убеждая отказаться от привязанностей, если хочу продолжать практики.
— Он строг. Это правда. — согласился мальчуган. — Но не обязательно говорить ему всю правду.
Алекс неодобряюще поглядел на мальчишку, но причитать не стал, а лишь легонько стукнул его по макушке мягкой стороной кулака. Мальчишка улыбнулся, догадавшись по какому поводу прилетело по голове.
Вечером Алекс долго думал о том, как уйти в деревню и вышел во двор, в надежде встретить Учителя. Парень прошелся по зеленому саду, который будто шептался в вечерних сумерках о чем-то очень важном и чрезвычайно тайном. Алекс вышел в конце сада, где его ждал прекрасный вид на нырнувшее в волны холмов солнце, рассеявшее после себя ярко алое пятно.
— Сегодня был волшебный закат. — послышался голос со стороны.
Алекс тут же повернулся в сторону говорящего и увидел непринужденно сидевшего на большом камне Учителя. Сегодня тот был в старой, затертой до дыр кашае блекло серого цвета, что позволило ему слиться с камнем и оставаться незамеченным. Для Алекса это показалось довольно странным, ведь Учитель всегда носил заметные наряды, ярко оранжевые с красной накидкой, а сегодня вдруг одел это. Теперь монах был похож скорее на бездомного, чем на Учителя и этим своим видом застал парня в ступор.
— Не гадай. — стал прояснять старик, догадавшись о замешательстве Алекса. — Раньше ты не часто приходил сюда, поэтому и не видел меня в таком обличии, а теперь вот увидел.
Алекс не мог поверить, что за эти годы ни разу не видел на старике такой одежды.
— Монах должен олицетворять собой скромность и бережливость. Праздные одежды одеваются только с поводом, а в остальное время я ношу простую одежду. Вот эта, например, досталась мне, когда я был младше тебя. Видишь, как хорошо сохранилась. Ха-ха. — Учитель рассмеялся.
— Если бы я вас не знал, то подумал, что вы бродяга. — заметил парень.
— Так и есть. Я пришел в этот мир совсем голым и нищим, таким я и хочу прожить эту жизнь. — старик прищурил глаз, взглянув на парня, и с насмешкой спросил. — Может ты собираешься от сюда что-то прихватить? А? Ха-ха-ха.
Его смех эхом отражался от холмов долины и заставлял Алекса содрогаться.