— А это хорошая новость, — заулыбалась Ханна. — Пойдемте я вас проведу в столовую.
Ханна помогла ей встать, и взявшись под руки, как старые знакомые, пошли в сторону столовой.
Дом престарелых Ведьмино озеро находился далеко от города в тихом и спокойном местечке, рядом не было других строений и двухэтажный домик выглядел очень одиноким, хоть был аккуратным и досмотренным. Место было живописным. Озеро, лес, фермерские луга с выкошенной травой, вдалеке виднелись верхушки холмов. Домик был оплетен плющом и виноградом, за ним был небольшой сарайчик и стоянка для автомобилей. От здания до озера располагался парк с беседками, скамеечками и площадками для спортивных игр и танцев. Постояльцы ловили рыбу, устраивали барбекю, играли в шашки и шахматы, проводили вечеринки с песнями и танцами. Это было идеальное место, где можно было встретить свою старость, особенно для тех, кто одинок или просто нуждался во внимание и помощи.
В самом доме было два этажа и цокольный этаж с бассейнами, саунами и биллиардом. На первом находился весь персонал, процедурные кабинеты, столовая, комнаты отдыха и большой актовый зал с танцплощадкой. На втором были личные комнаты проживающих с балконом, туалетом и душевой. Также было несколько комнат для досуга и небольшая библиотека.
Но не смотря на все прелести этого места, сюда иногда приезжали катафалки и увозили очередного посетителя, напоминая остальным о той, которая их никогда не забывает и предательски караулит из-за угла, намереваясь опустить свой зловещий инструмент.
Николь пробыла здесь чуть более полугода и уже хорошо со всеми познакомилась. Теперь на всех вечеринках и праздниках была душой компании, особенно пользовалась большим интересом у мужчин. И хотя она никому не отказывала во внимании, ее сердце оставалось холодным, в отличии от поклонников у которых все чаще наблюдалась аритмия. Даже медсестры иногда делали ей замечания, чтобы та вела себя немного сдержанней и скромней по отношению к противоположному полу.
Ханна довела Николь до столовой и принесла для нее поднос с едой. Но уйти девушке не удалось, женщина снова остановила ее и пригласила присесть рядом. Ханна сделала это из вежливости, хотя по ее лицу было видно, что у девушки есть и другие дела.
— Девочка моя, прости, что я тебе наговорила всякой ерунды, ты не слушай меня, я старая больная женщина. А книжку прочти, я больше не могу читать эти стихи, мне становится слишком больно, тем более я и так знаю всех их на память.
— Хорошо, я обязательно прочту их, — спокойно ответила Ханна и спросила. — Может все-таки попробуем найти его…
— Виктор. — перебила Николь, не дав договорить девушке. — Его зовут Виктор. И я думаю, что это не самая лучшая идея.
— Почему же? Может и он вас ищет?
— Ищет? Если бы он хотел меня найти, то уже давно бы нашел.
— Социальные сети? — предложила Ханна, достав свой мобильный. — Он наверняка есть в социальных сетях, скажите полностью как его зовут, я попробую найти.
— Нет. — отрезала Николь.
— Почему же? — с недоумением посмотрела на женщину девушка.
— Его там нет.
— Но может в другой сети их же…
— Нет, — опять отрезала Николь не дав договорить. — Его нет нигде, я двадцать пять лет пытаюсь его найти.
Ханну пугали такие резкие перемены и противоречия в словах Николь.
— Ну а родственники? Может попробовать найти его через их?
— Безполезно. Он просто исчез.
Лицо женщины снова стало тусклым и разочарованным и ее аппетит снова исчез, как серая тень в пасмурный день. Она немного поковырялась в тарелке и поблагодарив девушку, попросила оставить ее одну. Женщина сидела и смотрела в тарелку, соленые слезы наворачивались на ее глазах, но она была слишком горда, чтобы показать свою слабость. Николь убрала посуду и, одевшись, вышла на улицу, направившись на самую дальнюю скамеечку у самого озера. Присев она взглянула на волнующуюся воду, на которой расплывалось отражение сгущающихся туч, и одновременно с дождем разрыдалась взахлеб. Дождевые капли размывали соленые градины на ее щеках и смешиваясь падали на плащевую куртку. Ветер подул пронзительным холодом, Николь ощущала силу действующей стихии и пыталась раствориться в падающих каплях. Все что она хотела в этот момент, так это исчезнуть, впитаться глубоко в землю, стать невидимой и недосягаемой. Ах, если бы она только могла забыть обо всем, но эти воспоминания алым шрамом пульсировали на ее сердце, она глядела на себя в зеркало и видела их в отражении своих глаз, ощущала в каждом своем дыхании. Может ли человек простить? Безусловно, если дело не касается самого себя, своих ошибок, воспоминания о которых как дождевые черви извиваются в голове даже после небольшого дождя. И люди всю жизнь мучают себя тем, что не в силах исправить. Теперь и Николь, промокшая под холодным дождем, пробуждала в голове воспоминания, о которых предпочла бы молчать.