Зелёный, руки трясутся. Что с ним такое? Неужели нервы? Ставит чайник. Достает обычные кружки, ставит на стол. - Садитесь. Ну сели. Ждём. Порылся в шкафу, подумал. Достал огромное укутанное полотенцами блюдо. - Пирожки. Кухарка специально для вас старалась. А Вы точно ей поможете? - Кому? Кухарке? - Жене моей. Марцелле. - Все рожают и она родит. Лучше бы, конечно, в роддоме, но уж как есть. Не переживайте так. Она молодая, крепкая, родит. А мы поможем. - Что, оба?! Но он же мужчина? Что он-то там будет делать? - В сторонке постоит. Будет подавать инструмент. - Какой инструмент? Они же сами рожают? Всё плохо? Она опять мне ничего не сказала, да? - Всё хорошо, не переживайте. Инструмент - градусник, ватка и так, по мелочи. Это всё нужно. - Точно? - Абсолютно.
Вот ненормальный, впервые такое вижу. А пирожки очень даже вкусные. Это хорошо, что тут кормят. Роды дело долгое, я и бутерброды с собой прихватила. Вернулся Эмиль, а с ним пожилой мужчина в зелёном сюртуке. Аристократы, чтоб их с их традициями вместе. - Добрый день, госпожа Алевтина Андреевна. Я поверенный госпожи Марцеллы, вот договор. Читайте внимательно вместе с ассистентом, заверять будете оба. Обратного хода бумага не имеет. Рассчитаюсь сразу, вся сумма при мне. Читаем внимательно, только руки от пирожка вытерла о салфетку. Бумага сама по себе странного вида. Будто старинный свиток, да и текст рукописный, только печати из сургуча и не хватает, хотя, может, его ставят потом. Текст договора напоминает клятву. Суть в том, что мы оба своей кровью заверяем неразглашение никакой информации о событиях, сопутствующих процессу родов, особенностях внешности роженицы, и прочем. Врачебная тайна навыворот. Интересно, когда этот текст придуман, каком столетии, сколько веков назад? - Где расписаться, я согласна. - Что Вы! Капли крови внизу будет вполне достаточно.
Ищу в саквояже два стерильных шприца, спирт. Обработали руки, прокололи пальцы, выжали по капле крови. При попадании на документ та подёрнулась дымкой. Привет от алхимиков? Документ ещё и обработан по старинному рецепту? Чтобы врач точно лишнего не разболтал, испугался. Ну и ладно, мы не из пугливых. Сумму отдали сразу в конверте, всю. Вот и хорошо. Любой каприз за ваши деньги, как говорится. А вот и роженица вышла. Улыбается. Уже в рубашке, умничка. Хоть с ней повезло. - Я готова к осмотру, идёмте сюда. Эрлик! Ты-то куда? Сиди тут, я ещё выйду. Это надолго, сами роды не сейчас. - Как долго? Почему так? Это у всех так? - Потому, что так. Всё хорошо. Пей чай, кушай. Не мешай только.
Вернулись в комнату. Улыбка с лица Марцеллы спала или правильно ей говорить «госпожа Марцелла»? Что за цирк. Где те господа и где мы? - Мне к Вам обращаться тоже «госпожа Марцелла»? - Зачем? Можно Марцелла, можно Марта, как проще. Идёмте за ширму. Там кресло и столик, за дверью ванная. Если ещё что надо - скажите сейчас, всё принесут. И вправду кресло, почти как обычное. Только деревянное и спинка странной формы, с большой прорезью. Ну нам подойдёт и такое. - Где можно переодеться? - Где удобно. Переоделись в халаты и брюки по очереди в ванной. Обработала всё кресло антисептиком из баллончика, хорошо, догадалась взять. Хотя, выглядит оно новым. Странные эти люди. - Садитесь для начала просто на стул, ощупаю ваш живот. Уж слишком он большой. Ох не нравится мне это все. Уж не двойная ли там? - Что там, доктор? - Похоже на двойню. Точно, дома будете рожать? Я бы направила вас в роддом. - Точно. С Вами или без, но дома, иначе никак. Риски осознаю. Вот упёртая. - Садитесь в кресло. Воды отошли? - Ещё нет. Смотрю. Раскрытие слабое, время есть. После осмотра послушала сердце мамы - хорошая норма. А вот в животе чётких два ритма, точно, двойня. Хоть бы обошлось, отсюда явно не сбежишь. И девицу эту упертую жалко, да и не отпустит никто. И деньги эти.
- Тут двойня. - Я знаю, доктор. - Но в карте записано, что один плод. И я звонила в Воронеж лично, навела о вас справки. - Они ошиблись. Я сразу знала, что двойня. Всё хорошо, риски осознаю, бумаги подписала. - Ну смотрите. - Тут ещё вот что, доктор. За ширмой, Вам не мешая ни в коем случае, будет сидеть несколько человек. Я ещё Вам доплачу прямо сейчас столько же, сколько за каплю крови. - Они что в бесплатный цирк придут? Что за придурь? - Это необходимо. Вести себя будут тихо как мыши, если что, помогут. Мешать не станут. Двое тоже врачи в своём роде. Один, Вы его видели, поверенный. Он обязан быть тут, мы с Вами от этого никуда не денемся. Деньги на карту перевести? Ой. Больно. Фух. - Давайте на карту. Но если что, то я их выгоню тут же. - Хорошо.
Дело попахивает бредом. - Давайте поговорим о вашей аристократической генетике. Чего нам ждать? - Глаза станут пугающе черными, расширится зрачок. Зрение будет в норме, изменится только цвет. Спазм мышц выдаст нарушение речи и прикуса. Понимать буду все, говорить могу не суметь. И так, мелочи. - Ну так это не страшно. За мою практику я и не такое видала. - Идемте пока на кухню? Время же ещё есть? - Ещё пара часов точно.
Вернулись на кухню. Муж уже белый. - Всё хорошо, будет двойня. Времени ещё много. - Точно? Тебе не больно, любимая? - Что ты, только немного. И улыбается. Сильная девушка. - Я могу ей чем-то помочь, доктор? - Позже. Будете её гладить, я покажу как. - С удовольствием, всё, что угодно. А ей можно стоять? Может, её уложить? - Пусть ходит, это полезно. А у вас такое необычное имя - Эрлик. Вы сами откуда? - Сомали. Там тепло, океан и пальмы. Я не пират. Торговый флот.
Ну-ну. Сомали. Понятно. Ещё и бандит. Откуда они только взялись все в нашем таёжном крае? Иностранный легион какой-то. Марцелла медленно ходит вокруг стола по настоянию мужа. Порой замирает. Схватка идёт, ей больно. Но улыбки не теряет. Порой, правда, мерещатся мне клыки, странная игра света и тени. За окном так и свирепствует буря, вот отблеск от молний этот световой эффект и даёт. А удобно, когда роженица так ходит. Сидишь себе, пьешь чай, ешь пироги. А схватки можно по девице засекать, остановилась - схватка. Если бы ещё не этот сомалиец напротив. Нервирует.
Глава 29
А схватки - это больно. Поначалу ещё ничего, а вот как заставили ходить вокруг стола, стало как-то не очень. Стараюсь удержать себя от оборота, но клыки нет-нет, да вылезут на схватке. Скорее бы уже. За дверью покоев стоит Эмиль, ждёт сигнала. Чуть что, сразу позовет целителя, Мага и ветеринара. Доктор славная. Ассистент только молчит, ну и ладно. Эрлика жалко, весь испереживался. Может, ему всё же дать сонное зелье? Нельзя, обещала. Хочет сразу взять сыновей, боится, что другие уронят. Доктор велела шкуру убрать: пыль, инфекция, грязь. Заставила Эрлика намыть в спальне пол с каким-то её раствором для дезинфекции. Может, хорошо. Родильное кресло его явно пугает. Есть не хочу, немного начинает тошнить. Доктор говорит, что так и надо. Пока варвар мыл полы, я как-то неудачно встала. А нет, удачно, воды отошли. - Это что?! Это уже? - Успокойтесь, это воды отошли, значит скоро. Ваша супруга – молодец, хорошо держится. С полом закончите, руки тщательно вымойте, пререоденьтесь в чистое. - Зачем? - Жену будете гладить, массаж ей сделаете. - При нём? - Так надо, Эрлик. Не ерепенься, быстрее рожу. Иди, мойся, переодевайся. - Как скажешь. - Какой у Вас муж заботливый, переживает. - Всю беременность изводил, гад. - Бил? - Хуже. Надень платье потеплее, надень тапочки, сними тапочки, покушай кашу, мясо только на пару, овощи. И гуляй вокруг дома кругами. Верхом скакать нельзя, я, правда, все равно сбегала на конюшню, пока он не видел. Один раз чуть не попалась. На сквозняке, и то не сиди. Довел. - Да уж. Бывает. Вернулся, глаза как плошки. Ушла за ширму на осмотр. Ой как больно, прямо совсем. Ещё и на схватке скручивает всю, даже вскрикнула. За ширмой что-то с грохотом упало. Шкаф или Эрлик? - Уже скоро. Раскрытие хорошее. - Ваш муж потерял сознание, - констатировал ассистент. - Ничего страшного. Приведите его в чувства. И выгоните на кухню. Слышу возню. - Дорогая? Я, кажется, упал. Ты как? - Я - хорошо. Иди на кухню, мешаешь, и пусть Эмиль уже всех зовёт. Доктор говорит: «Скоро», схватки сильные. Уф. - Больно?! - Что ты, не очень. Просто рука у доктора была холодной, вот и вскрикнула от неожиданности. Иди, а? Еле удерживаю оборот. Еле-еле. На схватке боль нереальная, клыки так и лезут, когти тоже. Можно хоть уцепиться в подлокотники кресла, надеюсь, их не видно. Спину ломит в плечах, скоро вылезут крылья. Мне разрешили встать с кресла, вся мокрая от пота. Глаза меняются, опускаю взгляд в пол. Лишь бы никто не заметил хоть сейчас. Скорее бы пришел Маг. Он поможет. Первым заходит целитель, внимательно на меня посмотрел, чуть улыбнулся. - Скоро, ровно в полночь. Всё хорошо. Доктор промолчала. И славно. Следом идёт Маг. Посмотрел на врача, прямое ей в глаза, что-то шепнул неслышно. И замыкает процессию ветеринар. Кажется, под пиджаком я вижу бутылочку вина, ну и ладно. - Садитесь на диванчик. Там удобно. Ой! - Это всё? Кто из них врач? Какая специальность? - Первый и последний. Общей практики оба. Отвечаю сквозь зубы. Снова схватка, всё, глаза мне уже точно не удержать от оборота. Слишком больно.
Глава 30
Алевтина Андреевна.
Муж у неё, конечно, шёлковый, повезло ей. Вымыл пол так, будто до этого самолично палубу драил не один год. Хотя, пират, скорее всего, может, и драил палубы-то. А Марцелла молодец, мало кто так держится. Видимо молчит ради мужа. Тот от её лёгкого вскрика упал в обморок, ну и трепетный же он. Она пока молча терпит, а ведь ей больно и очень, я ей шейку матки смотрела. Вот что значит - аристократка из славного рода. С детства их, что ли, приучают терпеть? Как в Смольном училище дворянок, наверное. Вот мне всё мерещится всякая дурь: то клыки мерещились, теперь когти. Гроза всё бушует, так и не ушла, стоит словно приколоченная к этому дому. Марцелла позвала группу поддержки, тоже мне, устроили из родов бесплатный цирк. Хорошо хоть, мужа выгнала. Сейчас передохнём, детишек послушаю, как там их сердечки и снова на кресло. Сердечки хорошо, родовая деятельность активная. Снова залезает на кресло. Зову ассистента,уже совсем скоро. Внезапно из-за ширмы доносятся голоса и звук открываемой бутылки. Выглянула, чуть не упала. Доктор, что пришёл последним, тянет из бокала вино! Совсем обалдел! На родах пить спиртное! - Коллега, как Вы смеете! Доктор - и пить при родовом процессе! - Поверьте, оно того стоит. Я тихонечко. Если нам всем повезёт, то моя помощь вообще никому не понадобится. А вот коллега слева считает иначе, считает, что я пригожусь. А это, точно, повод напиться. Трезвый я работать просто не смогу, не та ситуация. - Оставьте ветеринара в покое! Идите ко мне, очень больно. - Ветеринар?! Вы что, лошадь? Совсем одурели? Деньги некуда девать? Решили собрать всех врачей, которые согласятся? Роженица молчит, стонет тихонько сквозь сжатые зубы. Ничего, скоро родит. Время близится к полуночи. Лезу смотреть, вот и раскрытие как надо. Идёт сильная схватка. Девица взвыла дикой тварью, а то всё терпела молча. Ассистент за моей спиной упал, кажется. Поднимаю глаза, да у неё когти. Как у ворона, только очень большие, впились в ручки кресла. Спина выгнулась, глаза широко раскрыты, полностью чёрные. Клыки закрывают нижнюю губу, на ней выступила капля алой крови. Впечатляет, вот и генетический сбой. Но когти откуда? Может, маникюр? Из-за ширмы доносится спокойный голос поверенного. - Судя по тому, что молодой человек так внезапно упал, оборот набирает силу? - К-какой оборот? Чей? Её? - Марцеллы. Бояться Вы не будете, я Вас заговорил. Просто ждите, когда она раскроет крылья. - Какие крылья? Где? Ничего уже не понимаю. - На спине. Если она сейчас молчит, значит, говорить уже не может. Расстегните ей рубашку сзади. Выстрелят крылья на следующей схватке или в потугах. - Почему не может? - Язык обернулся. Он раздвоен на самом конце. Она сейчас почти неуязвима. Роженица снова воет, жуткий звук. Как у такой роды принимать и что делать с ассистентом? - На родовой процесс эти аномалии влияют? - А кто его знает? Она проявленный чёрный сирин получивший полную истинную ипостась. Таких, считай, не бывает в наших мирах. Должна родить сама. Если что, мы поможем. - Чем? Ассистента уберите отсюда лучше всего. Он в обмороке. - Тут два мага, мы многое можем. А мальчика я сейчас магией перетащу в угол, не переживайте. Вот, уже убрал. Как Марцелла? - Головка на подходе, готовьте пелёнки. И мне нужен другой ассистент, взамен павшего, принять на руки ребенка. - Я сейчас позову её мужа. - Он опять в обморок упадет? - Я там тоже пошептал, сейчас он довольно спокойный. У сирина больше никто ребенка унести не рискнёт. А этот сможет унести и вымыть в ванной. Роженица снова воет. - Зовите этого мужа. Командую, как тужиться. Рожает первого легко,даже не порвалась. Мальчик. Довольно крупный. Пуповину перетянула и быстро обрезала. Мне надо роженицей заниматься дальше. - Эрлик, идите сюда. Первенец! Сын! Заходит, улыбается. Видит кровь. А что он хотел тут увидеть? Бледнеет ещё больше, взгляд невменяемый. Страшно давать такому младенца. - Держите под головку и несите мыть малыша в ванную. Я там бутыль с чистой водой оставляла в термосе. Справитесь? - Я помогу, - голос незнакомца из-за ширмы. - Вы-то хоть не ветеринар? - Я целитель, всё умею. Роды и сам принимал у разных рас. Пусть только Эрлик его держит. - Он держит. Только почему-то сам плачет. Уходят мыть и пеленать пацана, хоть бы справились. Теперь мамочка. Снова тужится, детское место. Лёгкий перерыв, головка второго уже на подходе. С шумом выстреливают крылья. Красиво, только нет времени рассмотреть. Второй плод куда как крупнее, головастый. Успеваю сделать надрез, иначе никак, порвётся. Тужится, воет, шипит вовсю. Устала уже. Из ванной вышел Эрлик с запелёнутым младенцем. Взгляд ошалелый. Улыбается. Посмотрел на жену с таким умилением и страхом. Марцелла делает резкий взмах крылом, вижу только краем глаза. Вроде что-то грохнуло. Хорошая потуга. А вот и второй. Орёт сразу басом. Первый орал куда тише. Этот - в отца. Тоже пацан, крупный. Как и выносила такого в двойне. Пуповину обрезала. - Кладите ей первенца на грудь и берите мыть второго. Тоже сын. Весь в Вас. Забирает чуть увереннее, уносит. Щупаю живот. Неужели? Третий? Так не бывает. Чтоб три за раз и все крупные. - Поторопитесь там. Мне необходимо вам первенца отдать. Тут ещё кто-то третий. Вышел с мальцом. - Кто там, доктор? - Очевидно ребенок. Берите у неё своего первенца. - Доктор, у нее на крыле кровь. - Это к ветеринару. Позже. Перерыв небольшой. Снова потуги. Детское место. Вижу головку. Как же ей тяжело, уже и не воет, шипит только, ну чисто змея. А нет, снова воет. А вот и потуга. Как только сил ещё на такую хватило. И снова пацан. Тоже хорош, как первый по весу. Пуповину обрезала. Первых двух кладём ей к груди, держать не может, помогаю. Третьего уносят мыть. Мне бы дальше её смотреть. - Маг, идите сюда. Помогите ей с детьми. Подходит, придерживает несмело два свёртка на груди Марцеллы. А вот и последнее детское место. Папаша вышел. Теперь многодетный. - Ещё сын. На сегодня последний. - А на завтра? - В этот раз всё. Теперь надо зашить. Вы тут лишний. Забирайте детей и идите. - Что зашить? - Кого! Её надо зашить. Идите! Двоих удержите, третьего Маг. Не перепутайте, где первенец, второй крупнее. А третий - как первый по весу, примерно. - Это дикость. Пустите меня. Я целитель. - Доктор здесь я. Не пущу. Роженица спрятала клыки. Уф. Уже легче. - Пустите целителя. Он трогать не будет. Только посмотрит или руками поводит. Хорошо? Почти шепчет. Устала бедная. - Хорошо, только быстро. Вот чудо! Целитель и смотреть не стал, только руку над ней держит, и весь разрез сам затянулся. Ничего себе. - Дети все здоровые? - Все богатыри. Для тройни это чудо. - Что с крылом? Я его, кажется, ударила. Зовите ветеринара. - Ветеринар пьян. - Это нормально. Мы его всегда поим. Зовите, пусть смотрит крыло. Я очень устала. Мне бы лечь, тут так неудобно, а ещё крылья надо убрать. - Ветеринар, пациент ваш. - Уже бегу, меня почти не шатает. О, крылышко? Кожу разбила бедная птичка. Нужно смыть кровь и обработать. Ну ничего себе, там кровь красная на простыне, а тут чёрная, как смола. Забавно. Сейчас я перекисью залью. А вы значительно попушистели. Тут даже как будто пёрышко торчит. Маленькое и одно.