Я очень удивилась, но спорить не стала. В каком веке мы живем? Средневековье? Интересно все же, что не так с этим домом? Или же это просто очень вздорная продавщица? А может простая людская зависть? Конечно, приехала вся из себя неместная фифа в пыльной с дороги одежде и прислугу нанять хочет. Что же всё-таки с этим домом? Впрочем, в мистику особо не верю, да и на душе было легко, когда я была в доме. Забрав покупки, смело поехала домой. Предстояло ещё найти телефон электрика, который согласился бы подключить дом к благам цивилизации. На то, чтобы осуществить подключение сегодня, надежды у меня, конечно, не было. Но завтра я мечтала воссоединиться с ванной и прочими благами цивилизации. Вернувшись домой, я быстренько присмотрела площадку, где можно поставить мангал на достаточном расстоянии от дома и деревьев. Точнее, чтобы деревья хотя бы не нависали над мангалом. Участок зарос травой весьма основательно. Пришлось зайти в дом и найти косу, которая попалась мне при первом осмотре в чулане.
Глава 8
Довольно давно, будучи подростком, я занималась верховой ездой, и научилась косить обычной ручной косой. После тренировок нас отправляли в поля, чтобы набрать травы лошадям на полдник. Пастись лошадям с той конюшни было особо негде. Самые неопытные рвали траву руками, поскольку тренер не могла выдать несовершеннолетним колюще-режущие серпы. Такой процесс сбора травы был очень долгим и изнуряющим. Руки очень уставали и потом долго болели. Те, кто пошустрее, пока тренер не видит, пользовались, заранее припасенными в ближайших кустах серпами. Мне же свезло, так свезло. Однажды в поле я наткнулась на дедушку, который косил траву для своих козочек. Я стояла и любовалась его ладной работой. И тем, как быстро у него выходит набрать огроменный мешок травы. Лестью и уговорами мне удалось тогда набиться ему в ученики. Дело в том, что уже тогда я была довольно высокой, да и смотрелась старше своих лет. Это здорово сыграло мне на руку. Добродушный дедок поверил, что я уже почти совсем взрослая. Он замучался со мной, городским ребенком, но героически научил меня косить траву. Хоть и получалось у меня весьма слабо, но всё же это было в разы лучше, чем рвать траву руками или резать серпом. Лезвие так и норовило воткнулся в землю, вместо того чтобы косить траву аккуратными валками. Дед называл это охотой на кротов. Придется обновить давно утраченный навык. Коса была ладной и подходила мне по росту. Я порадовалась и даже смогла выкосить крошечный пятачок. В центре пятачка я водрузила мангал.
Вернувшись домой — надо же, я уже автоматически, стала называть это место домом, — я поискала что-нибудь, куда можно было бы воткнуть свечи. Несколько штук я разместила прямо на плите кухонной печи. Тут было достаточно безопасно, даже если кошка заденет какую-нибудь из них, и та упадет. Ещё несколько я сразу отнесла наверх в спальню. К моему удивлению здесь сохранился подсвечник. Он был очень высокий и притаился за спинкой кровати. Высотой он доходил мне до пояса и представлял собой три длинных стержня, увенчанных тремя коронами. А вместе они были обвиты змеей с раскрытой в броске пастью. Словно живая, она охраняла огонь свечей. Водрузив свечи под охрану змеи, я залюбовалась этим произведением искусства. Было что-то правильное в этой композиции. Ещё несколько свечей было расставлено в жерле камина в комнате с балконом. Затем я сбегала вниз за метлой. Подмела пол. Основную грязь вымела, но чище стало ненамного. Облака пыли все же перестали подниматься при каждом шаге. Перестелила белье на кровати. Надо было себя побаловать после трудов праведных. Сам себя не побалуешь, никто не побалует.
Я открыла роскошную дверь на балкон и рванула купаться. У пруда были очень пологие берега, и заходить в воду было необычайно приятно. Наконец-то я наяву узнала, что такое вода температуры «парное молоко». Она была очень тёплой, ласковой, манящей и приняла меня в свои нежные объятья словно дорогой приз, лучшую жемчужину из коллекции. Наконец-то я смыла с себя всю дорожную пыль, ополоснула волосы. Не посмела испачкать воду пруда шампунем. Правда, я подозревала, что после таких издевательств вся шевелюра к утру просто встанет дыбом. Вокруг пруда явно никого не наблюдалось. Видимо, местные все же по каким-то только им ведомым причинам обходили моё поместье десятой дорогой. Вот и славно, подумалось мне. Знать бы ещё, что их отпугивает, вообще бы замечательно было. А посему купалась я голышом. А когда вылезла из воды, решила, что одеваться в грязное смысла вовсе никакого нет. Босая и обнажённая я подхватила одежду и бегом рванула на балкон. Хоть никого и не было видно, всё же было как-то неудобно.
Если завтра я найду электрика, то ещё и одежду смогу постирать. Быстро достав из сумки маленькое черное платье, ближайшего родственника длинной майки, исполняющего временные обязанности ночной рубашки, я переоделась. Платье — самое то после купания. В ставшие привычными джинсы влезать не хотелось. Ощущение чистоты после долгой дороги и разных дел было непередаваемым. Теперь можно было пойти готовить праздничный ужин. Чтобы зажарить курёнка на мангале, заново перепачкаться и пропахнуть дымом. Прихватив уголь и спички, я пошла разжигать мангал. К моему удивлению, он разжёгся почти с первого раза. Как только угли стали красными, на мангал была водружена долгожданная курочка. Я смотрела на нее глазами влюбленной кошки. Хотя кошка как раз-таки была сытой и сидела дома. С курочки стекал растопленный жир и с громким шипением падал на угли. Сногсшибательный аромат дымящегося мяса разносился по округе. Живот предательски урчал. Полусырое мясо на мангале виделось мне пищей богов. Я нарезала круги, попутно тыкая острым прутиком и пытаясь определить, не готова ли курочка с хоть какого-нибудь края. Кошка сидела на окне первого этажа и гипнотизировала нашего восхитительного курёнка через окно. Еще пара дней на свежем воздухе, и я забуду про все диеты раз и навсегда. Я не рискнула брать кошку с собой на улицу в первый же день. Пускай привыкнет к новому месту, освоится и поймет, что мы теперь будем жить именно здесь. Когда курочка начала покрываться корочкой, ожил телефон. Пришло уведомление о том, что на почте есть новое непрочитанное письмо.
Мне писал коллега. Алекс.
— Ты померла? Или наш милый шеф рехнулся?
— Жарю курочку на углях. Упырихи так, кажется, не делают. Вероятно все же жива, но потрёпана жизнью. Что у вас случилось?
— Бомжуешь? Только что заезжал за жёстким диском в офис. Видел твоего Олафа. Шеф плакал у него на груди и хлестал водку из горла. Олаф плёл какой-то откровенный бред на тему того, что сирены так просто не гибнут от полёта. У них, мол, должны раскрыться крылья. И тут, его величество, шеф, выдал, что Марточка не просто выпала из окна, а выпала из окна на трансформаторную будку и сгорела аки спичка. Дальше я слушать не смог… Что происходит? Тебя ищет Интерпол? Ты чё натворила?
— Скорее ушла в подполье. Всё куда хуже. Этот норвежский лось сделал мне предложение. Я действовала согласно технике безопасности п.5 ст.7: «Когда на вас нападает лось, прикиньтесь трупом», и прикинулась дохлой.
— Так феерично от свадьбы не бегал даже я. У тебя явно есть чему поучиться. Как только ты умудрилась шефа в это вписать?
— Секрет фирмы. Не проболтайся Олафу, а то вместо меня ты в Норвегию поедешь за него замуж выходить. Мне для друга ничего не жалко, найду и фату погуще.
— В Норвегии холодно!