Глава 1
Мое представление о шабаше уже никогда не будет прежним. Некоторое время я лежу на расплавленном пятне снега, не в силах совладать с расслабленностью и желанием так и продолжать. Лежать обнаженной в сугробе и чувствовать, как снег тает под моей голой задницей, словно обжигая нервные окончания.
Но я понимаю, что так нельзя. Нужно возвращаться, вставать, найти Агнесс и хорошенько отругать её за вечеринку. Это будет своего рода благодарность. Ведь мы обе знали, что вчера был канун зимнего солнцестояния, и вечеринка в баре была лишь поводом выпить и отвлечься от учёбы. Если бы отец был в городе, он бы точно оторвал мне не только голову, но и всё остальное. Я даже представить себе не могу, насколько сильно он может рассердиться.
Не могу сказать, что жалею о случившемся. Когда у тебя родители — чёрный ведьмак и белая ведьма, случается смешанное потомство. Я белая ведьма, но мои подруги — сплошь чёрные. Поэтому Агнесс вела себя в своей природе, и винить в этом можно только себя, своё природное любопытство и непослушание.
Я открываю глаза и разглядываю рассвет над головой. Меня завораживают краски пастельных розовых и фиолетовых цветов. Начинаю ощущать холод. Не спеша встаю и осматриваю пейзаж. Это обычное поле, покрытое истоптанным оплавленным снегом. На его краях торчат голые деревья и чёрные кустарники. Вдалеке стоит моя малышка, красная «Ауди». Изучаю остатки кострища.
Ночью в нем было так
много дров, и он высоко взвился к
небу, казался метров пять, не меньше. Как же нам было жарко! По внутренней стороне бедра чувствую холодную струйку. Она не бежит, медленно вытекает. Топаю к
машине. Достаю вещи, одеваюсь, обуваюсь, сажусь внутрь и включаю обогрев.
Обдумываю случившееся, почти не глядя на дорогу.
Тот ведьмак исчез.
На моих губах появляется улыбка. Я помню тебя, красавчик брюнет. Громадный зубр.
Чем его кормили в детстве, что он таким вымахал? От воспоминаний горячо.
В баре зубр аккуратно подсел за наш столик глубоко
за полночь. Капюшон, накинутый на голову, скрывал лицо от глаз других посетителей. Объемная толстовка обнажала большие руки по локоть.
Агнесс сразу отметила красивые пальцы, крупные,
грубоватые. Впилась в них горящим
зеленым взглядом, откинула назад волосы, как флажком махнула, нескромно наклонилась к парню. Кажется, у него еще
кольцо было на мизинце с гербом. Я не запомнила каким. Вместо этого мысленно сожалела, что он не поворачивается в мою сторону, а
разглядывает Агнесс. Она, заводная кошка, смотрела на него в ответ и облизывала
край фужера, поигрывая, бесстыдно оттягивая
о стекло нижнюю губу. С чего ему смотреть в мой край, когда меня
обнимает Слава. Он давно клинья подбивал, так что выглядели мы вполне парой.
— Можно вас угостить? — спросил зубр.
Мы, конечно, не отказались. И понеслась.
согрелась, вставила ключ в зажигание и завела машину. Мотор послушно заурчал, и я усмехнулась. Общение с ведьмаками — дело непростое. Они скрываются от всех, никому не открываются по-настоящему. Никогда не знаешь, кто перед тобой — обычный парень или ведьмак? Разница лишь в том, что обычному парню нужен от тебя только секс, а с ведьмаком — как повезёт. Мне сегодня ночью повезло.
Нажимаю на газ и чувствую боль в ягодицах. Ругаюсь про себя: зачем у него такие большие яйца? Зачем он это сделал? К чему эта метка? Я никогда о таких не слышала. Мало того, что болит, так ещё и напоминает о себе.
Пока ехала, я обдумывала случившееся. Агнесс не вспомнит ничего. У чёрных ведьм много особенностей, и они уязвимы в них. Есть две ночи — зимнее и летнее солнцестояния, когда ведьмы ничего не помнят. Агнесс даже бар не запомнит. Она потому и попросила меня быть с ней. И мы совсем не планировали идти на шабаш. Во-первых, мы зелёные, и нас могли не пустить. Во-вторых, всё не так просто. И ведьмак тоже не простой. Он не должен был кончать в меня. Это прежде всего в его интересах, а не в моих. Странная ночь.
— Надеюсь, ты дома, солнышко? — спрашивает отец по телефону, пока я думаю, что соврать.
— Я ночевала у Агнесс.
— Ева! — слышно, как он задыхается от злости. — Я же просил! Тебя. Никаких вылазок. Сколько раз говорить об опасности, и не только из-за меня! Ты не понимаешь?
— Я почти у дома, папа, и я все понимаю. Но я же не заключенная и не узник. Я студентка. У меня есть жизнь, друзья. Это же Агнесс! Ничего не случилось, в конце концов.