Его орган, такой большой был в боевой готовности. Глаза ее расширились, от предвкушения. Ноющая киска дернулась и потекла щедро, чрезвычайно обильно. Она опустила голову и лизнула твердый член парня всем языком по направлению к головке. Тут же почувствовала вкус яркий и солоноватый. За считаные секунды, Ева совершенно и окончательно потеряла голову от страсти и от вида толстого, длинного, готового трахать ее Арнольда. Она вздрогнула и со стоном взяла член в рот, заглатывая до тех пор, пока головка не уперлась в горло. Время остановило бег. Все что хотелось, сосать и ласкать языком, пока парень не начнет толкаться в нее бедрами навстречу. Его стон от безудержного удовольствия, пальцы в волосах и то, как властно он сжал сзади ее шею, только еще больше распаляли желание обоих.
— Ева, что ты творишь!?
Еву несло. И похоже, Арнольда тоже несло. Она принимала его в себя настолько глубоко, насколько могла, растягивала губы, открывалась навстречу. Она издавала волшебные стоны наслаждения и упивалась его мужским вкусом. Возликовала, когда член стал еще больше и тверже, врезаясь ей в рот одним исступлённым толчком. Все, что требовалось делать, Ева умела. Умирая от желания, она облизывала его по всей длине, ласкала языком вокруг головки, поглаживала чувствительные место у уздечки.
Ей хотелось, доставить обоим дивное удовольствие, и кончить самой. Но сначала хотелось раздразнить этого мерзавца, как следует. Тело Арнольда напрягалось, яички подтягивались вверх, а член пульсировал у нее на языке, так мощно и так возбуждающе, что когда он усилил хватку на ее волосах, она застонала очень громко. Невероятно сексуально.
Неожиданно Арнольд круто оттолкнул ее от себя, заставляя Еву разжать губы и дать члену свободу. Действие вызвало внутри жгучую обиду.
— Нет, Ева, мы так не договаривались, — выговорил он, между страстными вздохами, еще интенсивнее отодвигая ее.
Гнев исказил ей лицо.
— Что значит, не договаривались?! Ты в своем уме?! — взорвалась она, откровенно не понимая, что значит, не договаривались.
Арнольд сделал шаг назад, убирая торчащий член в штаны, вызывая своим поступком в ней еще большее буйное возмущение.
— Я сказал, на сегодня все.
— Это всего лишь минет!
— Между нами ничего больше не будет. Ты поняла?
Тревожный взгляд парня излучал желание, смешанное с неудовлетворенностью, и в тоже время в нем имелись признаки вины и стыда. И это взбесило Еву окончательно. Что она сделала не так? С какой метлы, он ее так жестко динамит? Все указывало на то, что правда на ее стороне, кроме его слов.
— Ты хочешь, также как и я! Ты стонал! Что значит между нами, ничего не будет? Ты только, что трахал мой рот. Трахал так, что не остается сомнений, мы должны продолжить!
Арнольд вздохнул, и на глазах у Евы выступили слезы.
— Мы не будем продолжать! Сейчас поднимемся наверх, а продолжим тогда, когда я скажу.
Он направился к двери.
— У тебя стояк. Все выглядит так, будто ты все еще хочешь меня! Что, ничего не значит, что у меня есть огромное желание? Я хочу кончить! Если тебе не понравился мой минет, то обучи меня! Мои потребности ничего не значат!?
— Твою мать, Ева. Мы не будем говорить об этом. Ты ведешь себя, как глухая. Как тупая сука, которая забыла обо всех договоренностях. Я определю тебе наказания, когда ты придешь немного в себя. В этом доме, я хозяин. И ты будешь слушаться, если хочешь жить. Секс тебя разрушает. Что ты хочешь от меня услышать? Давай трахаться, пока ты не сбредишь?
Каждое его слово резало, словно нож, а он, казалось, даже не заметил. Или ему было попросту наплевать. Все равно на ее желания.
— Тогда какого лешего, ты вообще все это затеял? Я, что игрушка? Со мной, вот так можно, как с вещью?
— Прекрати, бчтоь, испытывать мое терпение! Перестань пытаться диктовать условия. Будет, так как я скажу. И делать мы будем то, что для тебя лучше. Ясно?
Она не стала сдерживать досадных слез. Что, черт возьми, нужно сделать, чтобы он уступил? Унижаться? Она встала на колени и опустила глаза, положив ладони на бедра, делая тем самым все возможное, чтобы казаться послушной.
— Я сожалею. Прости меня. Разреши мне сделать то, что приятно, облегчить твой и мой дискомфорт. Ведь я вижу, знаю, что ты также, как и я взвинчен. Ты хочешь трахнуть меня.
Его все еще твердый набухший член был в нескольких сантиметрах от нее, рядом с лицом, и, казалось, вот-вот разорвет его домашние штаны. Рот Евы наполнился слюной, в то время, как все мысли были направлены на перебор способов получить желаемое.