Хотя она могла видеть экран, слышать замечательную музыку, великолепную игру актеров и остроумные диалоги, Ева словно находилась в параллельной вселенной, которая состояла из чисто физических ощущений. Когда его пальцы двигались, он чувствовал ее возбуждение и прекрасно понимал, когда и как усилить действие. Она задрожала, когда его рука медленно, но неумолимо двинулась вверх по бедрам и забралась под подол тонкой юбки. Затем он остановился, как будто не был уверен, безопасно ли продолжать. И Ева разорвалась негодованием, обидой на себя и волнением. Он не мог не чувствовать, как сильно на нее влиял. Как она возбуждена.
Она глубоко, громко дышала, а он двигал рукой все выше и выше, пока Ева не почувствовала, как кончики умелых пальцев ласкают внутреннюю сторону ее бедер, ее половые губки, уже влажные и раздразненные, умоляющие трогать их еще больше. Арнольд нащупал тонкую ткань ее кружевных трусиков. Он отодвинул их в сторону, и затем ей показалось, что она услышала, как он выдохнул, когда понял, что Ева все такая же гладкая, как и раньше. Полностью выбрита. Она застыла, как загипнотизированное животное, попавшее в свет фар быстро приближающейся машины. Затем бесстыжий палец нашел ее отверстие, скользнул внутрь, в то время как его большой палец поглаживал и ласкал ее клитор.
Ева смотрела прямо перед собой, не в силах заставить себя взглянуть на Арнольда. Обычно она бы уже громко стонала, но необходимость молчать, притворяться, что она полностью поглощена фильмом, усиливала взбудораженность, шаловливость, явную пикантность того, что они делали. Секрет при всех. Трудно отрицать, что ее мышцы под умелыми нажатиями расслабились, и она с восхитительным ужасом поняла, что если он продолжит ласкать ее мокрую киску, таким вот непристойным образом, она почти наверняка кончит. А учитывая его проклятие, Еве хотелось этого больше всего на свете. Невыносимо! И почти сразу же, как только она позволила себе помечтать об этом. Она кончила. Оргазм пришел в виде простреливающего все тело наслаждения, сменился острым желанием поскулить и охнуть громко на весь зал. Внезапно и блаженно. Она молча. Ей казалось, что вот-вот она потеряет сознание, когда волны экстаза обрушились на ее бедное тело, топя ее в удовольствии. Она закрыла глаза, сладостно кусая губы, изгибаясь тазом вперед, едва не ломая подлокотники ни в чем неповинных кресел. Упала на ведьмину гору, отключившись на несколько минут.
Когда она снова открыла глаза, то задаваясь вопросом, не приснилось ли то, что только что произошло? Она положила свою руку на Арнольда, и он перевернул ее ладонь. Его пожатие было нежным, но твердым. Он отвел руку Евы от собственного тела и осторожно положил себе на колени. Ева была потрясена, почувствовав его обнаженный член, твердый как камень, и бросила косой взгляд. Арнольд сложил пиджак и прикрыл им пах, расстегнул молнию сам (дрочил ли он себя другой рукой, пока заставлял ее кончать), и ее рука оказалась под тканью, покоящаяся на его прекрасном оружии наслаждения.
Еве уже было все равно, что там происходило на экране, все ее внимание было сосредоточенно на ведьмаке. Остро, как никогда она ощущала его потрясающую сексуальную харизму, его уверенность в себе и в том, чего он желал. Да, он сидел рядом с ней и все также сильно хотел ее. Это заняло считанные секунды, он кончил также быстро, как и она. Ева чувствовала себя могущественной.
Когда фильм закончился, она больше ни в чем не была уверена. Стоило ли ей уходить? Ведь ее наслаждение зависело от него. А еще она снова чувствовала себя возбужденной. Потом зажегся свет, и она посмотрела на него, а он на нее.
Он уверенно улыбнулся, и она улыбнулась в ответ.
— Ты хочешь куда-нибудь пойти? — спросил парень глубоким, хриплым голосом.
Ей требовалось ответить «да». Она хотела этого, елки-метелки также сильно, как продолжать жить и дышать, но обида при освещении была все такой же горькой.
Она покачала головой, отказывая ему, наблюдая, как толпа выходит в фойе.
— Я знаю одно местечко совсем рядом, — сказал он, беря ее за руку.
Ева молчала, не зная, что делать. Это не могло, вот так продолжатся. И в тоже время, она зависела от него. Ее наслаждение зависело от него.
— Нет, — произнесла она, упрямо выдергивая пальцы, понимая, что в зале они остались почти одни и почему-то никто из уборщиков или контролеров не заходит внутрь.