Спустя десять минут, он уже просовывал руку ей под подол короткой юбочки, заставляя шумно вдыхать от ожидания и играя с ней в туже игру, что они обычно играли. Только в этот раз, без свидетелей, на мягком уютном диване в полумраке пустой комнаты полной теней и воспоминаний.
— Тебе придется мне все рассказать, мышка, — в его голос от возбуждения прокрадывались предательские хриплые нотки страсти.
Он сам дрожал от предвкушения и того, какой она выглядела беззащитной, особенно, когда плакала и текла.
— Или мне придется снова арестовать тебя.
Еве отчаянно и безумно хотелось рассказать ему все. Очевидно, что она полюбила их странные отношения. Ей не терпелось быть вознагражденной его лаской, его страстью. Но она лишь пылко дышала.
— Давай, мышка, колись?
— Я не могу, меня убьют. И ты знаешь это. А я не хочу-не хочу умирать. Опять…
— Ты все равно заговоришь.
Какой бы стойкой ни была Ева, Арнольд также мог быть очень убедительным, особенно когда хотел. И поскольку он заставлял ее дрожать от желания. Знал, что это будет только вопросом времени, когда она скажет правду.
— Мышка, придется обыскивать тебя с раздеванием?
Ева нервно и все же невероятно соблазнительно хихикнула, понимая, что он не причинит ей вреда. Арнольд резко стягивал с нее одежду. Не церемонился. Все разом. В миг, обнажая ее великолепную острую грудь. Ева порывисто дышала. Но даже когда он обхватил губами ее дерзкие набухшие соски, задыхающаяся она прикусила язык и отказалась произнести хоть слово. Даже когда Арнольд заставил ее встать коленями на диван и упереться локтями в подушки, она молчала. Он засунул сильные пальцы глубоко в ее обнаженную киску, заставляя ее кончать до тех пор, пока она чуть не потеряла сознание. И она все еще умудрялась держать рот на замке.
Это выводило его из себя, возбуждая и сердя одновременно. За год их столкновений в полицейском участке, и на улицах Сити, она ни разу не проявляла столь вызывающего упрямства. Хотелось наказывать. Хотелось пороть. Хотелось трахать до потери пульса.
Что могло такого стрястись и откуда такие бабки? Он выругался и решил, что она может куда-то деться от него. Без вариантов, он надел на нее наручники, вспоминая, как они познакомились. От прикосновения холодной стали к ее запястьям, тяжелого дыхания, ее изможденности, готовности дальше терпеть допросы, Арнольд чувствовал, как самого шатает от возбуждения, как член разрывается от возбуждения в штанах.
Ева поняла, что он намерен делать. Арнольд наслаждался собой почти так же сильно, как ею. Но после часа беспрерывного траха на уютном диванчике, когда оба в поту и агонии эроса были готовы сдаться экстазу и разрядке в плен, Арнольд так и не приблизился к истине. Он оставил Еву прикованной наручниками к столу на мгновение, а сам вернулся к машине, взял полицейскую дубинку. Подруга готовая ему помочь, если собственных сил на упорство Евы помочь продвигаться вперед, не хватает.
И тридцать секунд спустя Ева стонала от оргазма, когда дубинка непристойно вонзилась в ее сочащуюся киску.
— Колись мышка! — требовал он, наблюдая, как падают упрямые бастионы намерений.
— Ирэн Кроу! — задыхалась Ева, изо всех сил пытаясь отдышаться в короткие промежутки между оргазмами, пока Арнольд продолжал долбать ее сочащуюся щелочку.
— Она наняла меня трахнуться с мэром Сити, пока тайно фотографировала нас! Потом посадила его на пиразин в обмен на снимки. А сегодня, когда я привезла товар, и забрала деньги, он был мертвым!
— Кроу, — медленно протянул Арнольд.
— Да, она профессиональная убийца, но выдает себя за копа.
— Она и есть коп, — отрезал Арнольд. — Только не городской, а частный. Она создаёт клиентурную сеть?
Ева изможденно кивнула.
Глава 32
— Находит богатых женщин, которые ненавидят своих мужей! Она обманывает таких, заставляя подставить их, чтобы она могла получить компромат. А потом она использует фотографии, чтобы разозлить этих сук, ведь те мечтают отомстить. Она продает им пиразин, как яд. А никто не умирает, наоборот, становятся неуправляемыми и подсаживаются на него.
— И много таких, — Арнольд не верил своим ушам.
— Почти вся властная верхушка города.
— Вот тварь, — выругался Арнольд, понимая, что дочь Даранио, вся в папочку пошла. Иметь в услужении подсаженную на пиразин элиту Сити, это значит управлять городом. И если это правда, то не может быть никакой справедливости, не будет никакого суда. Все решится за кулисами, когда правда вылезет наружу. Арнольд отбросил дубинку в сторону и обнял Еву.