Кем она теперь была?
Она смотрела на проплывающий мимо город и неожиданно поняла, что видит на стекле косые росчерки серебристого цвета.
Дождь!!!
Надо же дождь!
Второй дождь за продолжительное время. Четыре года подряд в Сити стояла аномальная жара. Был всего один ливень. Тот самый, когда она спряталась от него с Тони в церкви Мастеров Святой метлы. Не было зимы. Жара-жара-жара. Погибали растения, животные… Подозревали, что это наказание Высших — кара «магическое пепелище». И теперь, когда все вокруг приобрело на несколько тонов глубже оттенков, потемнело и первые тяжелые водные росчерки…
Она и сама не заметила, как слезы потекли по ее собственным щекам. Ева окунулась в воспоминания.
Незадолго до смерти, отец повез ее на семейное кладбище, расположенное поблизости от Сити. На старом древнем кладбище росли большие сосны и дубы, но даже они опали листвой. Та буквально на них иссохла и скрутилась в трубочки. Здесь давно уже никого не хоронили. Осталось всего несколько семей в городе державшие тут семейные склепы. Те представляли из себя подземные хранилища с крутыми мраморными лестницами на несколько метров вниз. И там, в круге в три слоя лежали ее предки. Несколько поколений белых ведьм и ведьмаков.
— Меня здесь не похоронят, — сказал отец с сожалением, рассматривая выбитые ювелирной рукой мастера имена и даты рождения и смерти.
В центре таких семейных склепов стоял алтарь. Часто обычный круглый стол, на котором нарисован или выбит персональный магический знак или основа герба Рода. У их рода — пятиконечная звезда с соловьем внутри. Здесь была похоронена мама.
— Зачем мы тут?
Отец подошел к столу и зажег пять свечей, положил в центр ветвь ягод, начал читать заклинание обращения к духу Рода. Ева знала многие его строки наизусть:
«Не свободный перед лицом смерти, не отважится жить… Своей жизнью дух Рода обязан способностью к смерти. Только он один отважился дойти до предела, до края и познать смерть. Я дойду до предела с ним, и дух мой пройдет сквозь меня, через меня, со мной…. Нет Духа там, где господствует избыток. Нет духа там, где нет смерти в Другом…Я буду петь и звучать, и помогу своему духу слиться в духе Других»…
Огонь в свечах ярко ожил, подхватил магической энергией ягодное подношение и растворил его. Развеял в пластичном сиянии.
— Пой, — велел отец.
Ева послушно потянула октаву из нот ее Рода. Творилась магия открытия тайника рода. На месте ягод появился ларец. Когда она закончила и в склепе снова повисла тишина, отец открыл крышку.
— Нас ждет темное время, — произнес он. — Ты должна знать, много лет назад, твои прабабушки научились очищать от скверны отравленных ведьм. Недавно я встретил одного давнего знакомого Дэвида Риччо и он рассказал мне, что скоро на рынок выйдет новый продукт. Средство для сохранения сил ведьмаков при сексе с черными ведьмами. Он хотел узнать, владеет ли наш род еще этим секретов очищения. Это значит, что у продукта есть плохие свойства. Я не знаю, именно и какие, но он не просто так у меня этим интересовался.
Он протянул Еве небольшой гримуар. На старых пожелтевших плотных листах, из древности аккуратным почерком записывались семейные заклинания.
— Ни в коем случае, нельзя отдавать его в чужие руки. Ты поняла? Никому.
Ева кивнула, рассматривая картинки, заклинания, хрупкие засушенные травы и цветы, сложенные в бумажные кармашки. Гримуар являлся великой ценностью ее Рода «Песни Эгинов», содержали не только заклинания, но даже колыбельные. И она помнила, как некоторые из них пела ей мама.
— Если, со мною что-то случится. Ты будешь знать, как его найти. И где взять защиту, — отец протянул руку и забрал книгу.
Положил ее в центр и провел запирающий знак. Алтарь укрыл книгу. Спрятал от чужих глаз и рук. Ева знала, открыться он может только Эгинам.
А в день смерти отца, когда она и от шока толком оправиться не успела, за ней пришли два юриста и попросили ее съездить в офис «ФармоНью», где она и познакомилась с милой девушкой Ликой и господином Дэвидом Риччи.
— Мы учились с вашим отцом вместе на юридическом. И видите, как сложилась судьба я в медицине, он в искусстве. Примите мои соболезнования. Авария это так печально. Так рано уйти из жизни.
Он что-то говорил еще, но Ева его не слушала слишком раздавленная и поглощенная своим горем. Пока не поняла, что он о чем-то настойчиво спрашивает.
— Что-что?
— Я спрашивал не оставлял ли ваш папа, вам какие-нибудь документы от «ФармоНью».
— Компания приобретала произведения искусства, — не поняла Ева.