— Пока сарай или там овин свою задачу выполняет, ни один деревенский ради красоты да гожего вида не пойдет подлаживать сломавшееся в нем, — рассеянным тоном пояснила чужаку ведьма… И с некоторым удивлением поинтересовалась: — Ты чего это пытаешься сделать?
— Жернов сдвинуть, — отозвался парень.
— Руками? В одиночку? — с явным скепсисом переспросила девушка, даже бровки подняла, вроде «удивил ты меня», за ней насторожила уши Мява. И правда, тяжеленный, шершавый как наждак диск даже выглядел неподъемным. Хотя, конечно, строители мельницы его когда-то сюда все же затащили — как и каменное же основание под него.
— Ну ты же сама сказала: «повернуть надобно», — теперь настало время Степана удивляться.
— А ты и бросился выполнять, не подумав, — неодобрительно покачала головой ведьмочка. — Вот скажи мне: я тебе приказывала?
— Нет, — Степан никак не мог взять в толк, к чему Куница завела этот разговор.
— Может, просила?
— Тоже нет.
— Так зачем ты всякий раз бросаешься помогать, едва завидев необходимость? — Ница окончательно отвлеклась от жернова, распрямив спину и оперевшись о черенок метлы. Мява тоже изобразила интерес, подключив к ушам глаза и хвост.
— Но ты же сама теперь обычно говоришь, вот как сейчас…
— …Чем я буду заниматься, — перебила ведающая. — Чтобы ты и Мява знали. Мы же дружина, вместе действуем и каждый свой урок в дело общее сполняет.
— А… — студент аж немного подвис от таких откровений.
— Я поняла бы, если бы ты мне в ученики набиться собрался, — не дождавшись внятного ответа, принялась рассуждать девушка, и шаткая площадка из пары гниловатых досок в качестве места для этого занятия её ничуть не смутила. — Но ты же не просился. А если б хотел да не смел — выспрашивал бы подробности, пока помогаешь. Но нет. Так зачем?
— Н-ну… — Стёпа наконец собрался с мыслями. И, мысленно отвесив затрещину не к месту явившемуся смущению, принялся объяснять очередную культурологическую нестыковку: — Понимаешь, у нас принято, чтобы парни помогали девушкам. Уступали там место в транс… в повозках, помогали донести тяжелую сумку, открывали дверь и пропускали…
— Ежели не брюхатой, то ради понравиться, — Куница даже с половины объяснений сходу ухватила самую суть. — Ты что ж, свататься ко мне задумал?
— Ч-чего?! — парень едва не свалился с бревна-балки, на которой балансировал. — Нет!!! Я просто…
— На сеновал позвать хотел? — участливо «подсказала» кошкодевушка, демонстративно отвернувшись и рассматривая деревянный передаточный механизм. Ага, Степа поверил бы, если б уши развернутые к собеседнику ее не выдали.
— Вежливым пытался быть!
— Ух ты, это у вас так называется? — искренне обрадовалась открытию Мява.
— Ерунда какая, — поморщилась ведающая, жестом попросив подругу перестать паясничать. — Сказал бы уже давно, что плотью мужской маешься, уд покою не дает, аж невмоготу… Я еще на реке зелья, плоть успокаивающего, наварила — поделилась бы, не обеднела. С четырнадцати вёсен сама его пью — проверенный ведовской рецепт, тело не калечит и силу, что женскую, что мужскую, бережно сохраняет…
— Спасибо. Я это. Как-нибудь сам, — торопливо запротестовал парень, у которого от одной перспективы все само опустилось. Кошка тут же фыркнула, а потом и захохотала в голос, даже чуть не свалилась!
— Как же с вами, парнями, сложно, — задавив улыбку вздохнула ведьмочка, и уже громче предложила. — Лады. Возьмешь из отрядной казны пару сребриков. На посиделках девчонку ты быстро не подцепишь — любиться на первой встрече не в обычае, а на пару-тройку ночей мы задерживаться не будем. Да и с парнями местными пришлось бы знакомиться на кулаках. А вот вдовушка лицом гожая в соседней деревне точно есть… — и мудро добавила, — Если довольна будет, так сама тебе доплатит, хотя без подарка подходить не принято…
— Да я… Да как… Да ни за что!!! — студенту показалось, что у него сейчас пар из ушей повалит: так стало щекам горячо. Причем он и сам не понимал отчего больше: от способа так сбросить напряжение, в котором, оказывается, его спутницы не видели ничего такого. Или от простоты местных нравов. Потому следующие слова и вовсе вырвались у него сами собой: — Лучше впрямь к тебе в ученики пойду!
На лице ведающей сменились и смешались изумление, недоумение, напряженная работа мысли… Мява спряталась за жерновом и задушенно всхлипывала из темноты.