― Так, это правда! ― охнула мать моей красавицы.
― Хм, произнёс её отец, ― ну, что тут скажешь… поздравляю дочка с обретением своей второй половинки.
― И это все доказательства? ― недовольно фыркнули сыновья мистера Банкота, ― да, она просто охмурила его и залетела видать по неопытности, а теперь тут нам комедию ломают об истинности.
Тиса вскочила и выпалила:
― Недоумки недоделанные, ненавижу! ― и выбежала в слезах из гостиной.
После этих их слов, так и чесались руки вломить им по самое не балуй, но меня опередил мистер Банкот, отвесив сыновьям звонких оплеух.
― Ай, больно же! ― воскликнули в унисон.
― Больно говорите, а сестре не больно, слышать от вас паразиты эдакие, такие унизительные слова, м? Как у вас только язык повернулся! ― прикрикнул на них отец Тисы, ― мало я вас в детстве порол, ой, мало, вот и выросло невесть что.
― Простите, мистер Банкот, но я пойду, поищу вашу дочь, ― проинформировал ведьмака, поднимаясь с дивана, ― а разговор наш может, продолжим за обедом в одном из столичных заведений? ― предложил я хозяину дома.
― Да, я не против. Вы знаете, кофейню под названием "Утренняя роса?"
― Нет.
― Тогда спросите у моей дочери, она знает мы туда часто захаживали по выходным и праздникам.
― Хорошо, а теперь прошу простить… ― сказал я, покидая дом семейства Банкот.
Положившись на внутреннее чутьё ― способность, дарованная истинностью, и позволяющая без труда найти свою потерявшуюся половинку, отправился на поиски Тисы.
Чем ближе мы подъезжали к Неуксбруку, тем сильнее меня трясло от волнения. Не помогали даже увещевания моего демона, о том, что всё будет хорошо и не о чем волноваться. Но я, прекрасно знаю своих братцев, они не смогут удержаться от колкостей и издёвок в мой адрес. В душе, теплилась крошечная надежда, что этих острословов не будет дома и всё и правда пройдёт гладко.
Но надежда рассыпалась прахом, стоило лишь экипажу остановиться у моего дома, как на крыльце тут же появились мои братья. Желание, не покидать экипаж, всё-таки, какое никакое укрытие от их насмешливых взглядов, прочно засело во мне, но мой любимый уже первым покинул наше средство передвижения, протягивая мне руку.
Пришлось с большой неохотой вложить свою ладонь в его и выйти, на свет божий.
А войдя в дом, всё было, как я и предполагала. Их язвительные замечания летели в мой адрес вместо обычного приветствия. Мне было так неудобно перед Луэном, хотелось просто провалиться сквозь землю от стыда за своих бестолковых братьев.
Последней каплей для меня стали слова братьев, которые выставили меня перед Луэном, чуть ли не распутной девкой, обозвав их недоумками, которых жуть, как ненавижу, рванула прочь из дома, обливаясь слезами, что происходило дальше не знаю. В данный момент мне было очень обидно, но чтобы не заставлять моего демона разыскивать меня по всему городу, спряталась в увитой виноградом беседке в нашем садике позади дома.
Там-то, спустя несколько минут, нашёл меня Луэн. Укачивая в колыбели из своих рук, успокаивал, предлагая прогуляться по Неуксбруку, это поможет мне успокоиться, а кроме того, нам нужно будет встретиться в одной из кофеен с моими родителями, дабы нормально поговорить, но без моей помощи не сможет её найти.
Утерев слёзы, поднялась с его колен, и мы покинули сад моих родителей, неспешным шагом направляясь в центр города. Прогулка, помогла мне немного успокоиться. Разговор за обедом в кофейне "Утренняя роса", слушала рассеянно. Но главную суть разговора уловила ― мои родители одобрили мою пару. Так что завтра мы со спокойной душой можем отправляться в обратный путь.
Эпилог
После возвращения от родителей Тисы, мы решили сообщить ту же радостную новость по обретению друг друга, как истинной пары и моим родным. Чтобы уже ни у кого не возникло вопросов. Новость была принята с полным восторгом. Сестрёнка всё так же меня подначивала, правда помогала, когда требовался совет по романтическому сюрпризу для любимой. Тогда она прямо порхала, добавляя ванильности в наши зародившиеся отношения. Конфетно-букетный период, как и постоянные встречи и расставания удручали нас.
На такой расклад нас с моей любимой хватило лишь до окончания ею первого курса академии. Мне не хотелось надолго с ней расставаться, как и моей девочке. А похотливые взгляды адептов раздражали, поэтому за последний год я превратился в самого сурового ректора и преподавателя. На что моя девочка только хихикала, чем ещё больше меня подзадоривала. Но и мне прилетала её ревность, адептки несмотря ни на что, не оставляли попыток закадрить.