«Как дождаться вечера? — спросила в мыслях и сразу одернула себя. — Хотя что изменится с его наступлением? Смена у плиты и прилавка медленно переплывет в смену у котла».
Даже в кошмарном сне я не могла представить, что моя жизнь так круто изменится, повернется вмиг буквально на все сто восемьдесят градусов. И все благодаря одному богатому заучке!
«Чтоб тебя, Линар Бейкер, воздушная стихия приподняла и шлепнула. Да побольнее!» — прошипела я сквозь плотно стиснутые зубы и, желая выпустить пар, принялась усерднее замешивать тесто.
Еще три месяца назад я была адепткой одного из самых престижных учебных заведений империи, мечтала о великом будущем, славе зельевара. А потом… потом понеслось. Из моей беззаботной жизни исчезли академия с ее мраморными полами, лекции с их строгими преподавателями, общежитие с его проделками и ночными посиделками за чаем. Но главное, я лишилась родного человека…
Глава 2
Закончив возиться с тестом, положила его в медную миску и закрыла глаза. Мне следовало взять себя в руки, попытаться забыть прошлое и жить дальше. Но сказать проще, чем сделать. Особенно сегодня, когда на календаре значилось первое сентября. Если бы не тот случай, если бы не Бейкер, сидела бы я сейчас в просторной аудитории, а не стояла на кухне с выщербленным полом, закатав по локоть рукава старенького платья.
Кондитерская лавка под названием «Сладости для радости» досталась мне в ужасном состоянии и с огромными долгами после смерти бабушки Элеоноры. И это при том, что магазинчик располагался в центре города! Пекарем бабушка была отличным, а вот в торговле она ничего не смыслила. Больше раздавала по доброте своей душевной, чем продавала.
Лишившись возможности получить диплом зельевара, мне ничего не оставалось, кроме как взять лавку на себя и попытаться привести ее в достойный вид. Задача казалась несложной до тех пор, пока сюда не начали захаживать ростовщики с угрозами забрать у меня пышечную, если я в кратчайшие сроки не верну все до последнего медяка.
На выручку мне пришли слухи. Уже через неделю весь Шеффилд знал, что в маленький портовый городок вернулся без году дипломированный зельевар. Потянулись люди с самыми разными запросами. В основном с теми, с которыми не обратишься к первой местной сплетнице и по совместительству лекарю. В отличие от трубохвостки и Бейкера, хранить тайны я умела! Еще и хорошей силой со знаниями обладала. Поэтому отбоя в клиентах не знала. Но как теперь все обернется? Лишиться прибыльного дела я не могла. Только не сейчас. Вот бы прислали недотепу Лойвуда! Тогда точно волноваться будет не о чем.
Громко хлопнувшая со двора дверь положила конец моим размышлениям.
— Чего им не спится в такую рань? — пробубнил Саймон, протягивая мне кувшин с молоком, за которым я его послала еще час назад, и широко зевнул. — Я прилягу на полчасика, — кивнул он на мешок с мукой.
— У нас много работы, — всем видом я выказывала недовольство.
— От меня все равно толку пока мало, — вопреки моему замечанию Саймон начал укладываться спать.
— Опять тягался где-то до рассвета? — попыталась пристыдить восемнадцатилетнего братца. Но с этого увальня, как с гуся вода.
Хоть я любила Саймона, следовало признать, что помощник из него был никудышный. Он не рвался к работе, не отличался ответственностью. Его нередко приходилось будить по утрам и буквально загонять в лавку, как зайца в силки. Но Саймон единственный в Шеффилде, кто стал бы работать у меня почти даром. Всего за крышу над головой и еду. Правда, прокормить его было тяжелее, чем одеть. С тех пор, как брату исполнилось семнадцать, он ел, будто медведь после зимней спячки.
— Саймон! — возмущенно воскликнула я, глядя на уже посапывающего родственничка.
Меня всегда поражала его способность мгновенно погружаться в дрему. Брат умудрялся засыпать в любом положении: сидя за столом, стоя у печи. Но сейчас было не время прохлаждаться. Запустив руку в кадку с маком, я взяла щепотку, бросила на пол и прочла заклинание. Черные зернышки вмиг ожили и, превратившись в муравьев, устремились к Саймону. Они пробирались ему в рукава рубахи, за шиворот, в сапоги. Я досчитала всего до десяти, как братец распахнул глаза и резко сел. В следующий миг он вскочил и начал носиться по кухне как угорелый, пытаясь стряхнуть с себя надоедливых насекомых.
— А-а-а… Щекотно! Этель, спаси! — хохоча, прокричал раскрасневшийся Саймон.