Окно перегородка разделила пополам: половина Женькина, половина Натальина Вот в этом-то коридорчике с половиной окошка и полагалось им с Олькой жить. Охнула Женька, но делать нечего: решение суда Наталья исполнила, положенные им с дочкой девять квадратных метров «наличествовали полностью» (шесть метров в длину и полтора в ширину, шесть на полтора равняется девяти). Оговоренное в решении суда окно тоже имелось – в виде половинки. Не поспоришь.
А жить-то как?
В дальний от окна простенок Женька втиснула кровать, в середину поставила шкаф, у окна стол. Здесь было относительно светло, остальная «жилплощадь» утопала в полумраке. За столом Женька шила, варила на керосинке нехитрую еду, здесь же маленькая Олька делала уроки, сидя на деревянном табурете, который, вставая, задвигала под стол. Больше в выгородке ничего не помещалось, мимо шкафа проходили бочком, на кровать залезали через спинку: по ширине она была такая же, как их «комната».
Вражда
Так и жили – врагами. Входили и выходили через Натальину половину, оставляя на крыльце обувку. Наталья хмуро смотрела им вслед, понимая, что проиграла. Ничего, она своё возьмёт, выживет из своего дома эту змею.
Женька помалкивала – боялась, что Наталья станет вымещать зло на маленькой Ольке. Из деревни привозила свежие яйца, домашний вкусный творог, сливочное масло (мать держала корову и овец). Выставляла на стол Наталье. – «Не побрезгуй, всё свежее, своё… На рынке-то не накупишься» - говорила Женька и торопливо проходила на свою «половину». Денег с Натальи она не брала.
Подарки Наталье нравились, деревенская сметана была густой, творог жирным, масло душистым. А то, что Женька не брала с неё денег, сразило Наталью окончательно. Она оттаяла, не злобствовала. Случалось, кормила Ольку обедом, совала горсть конфеток или петушка на палочке – «Бери, бери, чая не чужая. Я ж тебе родная тётка, а ты мне, сталыть, племяшка».
Олька молча брала угощение, смотрела снизу вверх ореховыми серьёзными глазами в густых ресницах. «Глаза-то Фёдькины, - думала Наталья. – И нос Федькин, и лоб, и волосы в рыжину. А он, паскудник, дитё своё бросил, забыл совсем. Сволочь всё-таки Федька!»
Наталья поутихла, не смотрела люто, но Женька знала: тут ей житья не будет. На заводе встала на очередь на кооперативное жильё, копила потихоньку деньги. И удивила всех, выплатив вместо первого аванса сразу всю сумму за двухкомнатную квартиру.
Глава 2. Умение сорить деньгами
Вы спросите – как можно?..
Вы спросите, как можно скопить такую сумму, живя на одну зарплату с маленькой дочкой? Ответ на этот вопрос Рита знала: она сама покупала для тётки надувные шарики – синие, зеленые и желтые (красные не годились).
- Сколько вам? Пятьдесят? Это куда же столько? – любопытствовали бдительные продавщицы. Ответ на такой вопрос у Риты был заготовлен:
- Для детского сада, к празднику. У нас там четыре группы, да ещё комнаты украсить надо, - бойко отвечала Рита, наученная тёткой, что отвечать, если спросят.
- Красненьких не хотите взять? Все красные просят, а вы зеленые… - предлагали продавщицы, но Рита неизменно отказывалась: «Красные уже купили» - и отправляла шарики в Рязань ценной бандеролью.
Шарики для детского сада
В шариках Женька выносила с завода спирт. Здесь пора уже сказать, что завод, на котором работала Ритина тётка, был винно-водочный, а водку в те времена достать было трудно, её продавали по талонам, как страшенный дефицит, хотя спирт стоил копейки. Женька разбавляла его водой, честно добавляя в 400 г спирта 600 г кипяченой воды, и разливала в трёхлитровые банки, запечатывая их железными крышками на закаточной машинке. У оборотистой Женьки имелся широкий круг покупателей – товар был «ходовым»…
Шарики с налитым в них спиртом Женька крепко стягивала обыкновенной катушечной ниткой-сороковкой и прятала…в бюстгальтере, для чего покупала лифчики на два размера больше. На проходной ни о чём не догадывались, и Женьке всё сходило с рук. Годились все цвета, кроме красного и фиолетового, потому что красную краску спирт растворял.
- Ну, с красными всё ясно. А фиолетовые почему нельзя? – спрашивала Рита.
- Тебя в школе не учили, как фиолетовый цвет получается? – смеялась тётка. – Синюю краску смешивают с красной. А от красной спирт закрашивается, кто ж такой купит?
В школе их не учили составлять краски, они рисовали готовыми, купленными в магазине. Рита, однако же, предпочитала карандаши, которые вдохновенно слюнявила, добиваясь желаемого эффекта. Рита не знала, как составлять цвета, зато она знала другое: то, чем занимается её тётка, называется воровством, даже ещё хуже – хищением у государства (завод-то государственный, и спирт тоже государственный). За это Женьку могут посадить в тюрьму. А она, Рита, помогает тётке воровать. А ведь она комсомолка!