Логи переменился в лице. При начале этого разговора его лицо озарилось радостной надеждой: если бы удалось увезти Хельгу с собой в Хольмгард, он бы радовался этому куда сильнее матери. Но чему же радоваться, если сам он останется в Мерямаа, и между ним и Хельгой по-прежнему будет месяц с лишним трудного пути!
– Видишь ли, Эйрик, – Сванхейд вздохнула, – нам с тобой не нужно обмениваться заложниками, мы ведь и так в близком родстве. Тебе нужен союз не со мной, а с Ингваром. Я без него не могу решать такие дела.
– Ну и много же вам пользы от такого конунга, что живет за тридевять земель, – вставил Несвет. – Туда идти – три посоха железных изотрешь, три пары башмаков железных стопчешь.
Сванхейд взглянула на него, и хотя взгляд ее не таил угрозы, Несвету стало под ним неуютно.
– Не всякий, кто вынашивает великие замыслы, может считаться великим человеком, – неспешно начала она. – Но великого человека не бывает без великих замыслов. Мой сын умеет видеть через горы, куда не достигают взгляды простых низкорослых людей. Он создаст великую державу, способную на великие дела. Неудивительно, что простым людям его замыслов не понять.
Несвет, при всех причисленный к «простым» людям с незрячей душой, в гневе сжал губы, чтобы не выдать в ответ откровенную грубость. Эйрик ухмыльнулся.
– Ты хорошо сказала, сестра! – С одобрением заметил он и уважительно приподнял свою чашу. – Но отсюда, где мы сейчас сидим, до Озерного Дома ехать полмесяца, а оттуда до Булгара еще месяц, если без приключений. Представь себе эти просторы! Только Один со своего небесного престола может увидеть все эти земли одновременно. Из Кёнугарда такое невозможно. Не надо запихивать твоему сыну в рот такой большой кусок, а то подавится. У него длины рук не хватит, чтобы все это удерживать в повиновении и порядке.
Несвет хмыкнул, чувствуя себя несколько отомщенным.
– Я вот не хотел бы такого куска, – добавил Эйрик. – Я правлю своей землей и не собираюсь посягать на большее, чем поместится у меня во рту. Если другие тоже будут поступать разумно, у нас не найдется причин для ссоры.
– Я выслушала тебя, – медленно вымолвила в ответ Сванхейд, глядя не в лицо Эйрику, а на сверкающую серебряную чашу у него в руках, – и постараюсь точно передать твое решение моему сыну. Но если он не смирится с ним… будь готов защитить его перед Ингваром конунгом.
Она не хотела угрожать брату, но считала себя обязанной предупредить о последствиях.
– Ты ведь не думаешь, что я смел только в спорах с женщиной? – ухмыльнулся Эйрик.
– О нет. Ты своим упрямством извел даже нашего деда, а ведь его считали бессмертным! – не удержалась от укола Сванхейд.
– Я с молодости не уступал того, что считал своим, и с чего мне меняться в старости? Я честно служу богам и надеюсь, они не оставят меня и теперь.
Сказав это, Эйрик снова оглянулся на Хельгу и протянул ей чашу.
Сванхейд не могла так сразу отправиться назад – дружина, лошади, да и она сама нуждалась в отдыхе. Хельга была этому только рада и проводила с ней почти все время. Сванхейд охотно беседовала с девушкой: в глубине души ей было одиноко после того, как ее младшая дочь Альдис вышла замуж и уехала в Псков, на запад.
– Я привыкла, что при мне всегда есть какая-нибудь девушка, – рассказывала она Хельге. – У меня было несколько дочерей: Альвхильд, мой первенец, потом Мальфрид, потом Альдис. Альвхильд умерла тех же лет, как ты сейчас. Она была обручена, но не дожила до свадьбы. Мальфрид оставалась со мной долго: она вышла замуж за внука Хельги Хитрого, Олега-младшего, пока он жил у нас в заложниках. Когда Хельги Хитрый умер – это было двенадцать или тринадцать лет назад, – она вместе с мужем уехала в Кёнугард, где теперь правит Ингвар.
– Ингвар тоже женился, пока был в заложниках?
– Да, но его жена не из Кёнугарда. Он взял племянницу Хельги Хитрого, она жила на западе, возле Пскова, со своим отцом. Поэтому Ингвар имеет права на Кёнугард, как муж племянницы Хельги-старшего.
– Мальфрид и сейчас там?
– Н-нет… – Сванхейд отвела глаза, и Хельга поняла, что невзначай затронула больное место. – Она… уехала из Кёнугарда… когда Ингвар… Это длинная сага, не будем об этом. Еще у меня была Ульвхильд, падчерица, дочь Олава от первого брака…
– Первого? Она сестра Несвета? – Хельга широко раскрыла глаза.
– Нет. – Сванхейд коротко рассмеялась. – Его первая жена – Гейрхильд дочь Карла, он женился на ней совсем юным, когда сам жил в Кёнугарде. На Тихонраве он женился, когда Гейрхильд умерла, а он уже вернулся в Хольмгард. Ульвхильд было восемь или девять, когда я приехала в Гарды. Она вышла за сына Хельги Хитрого, Грима, но он не вернулся из сарацинского похода, и она овдовела всего в шестнадцать лет. Еще долго жила с нами, говорила, что больше никогда не выйдет замуж, но Хакон как-то сумел ее уговорить…