– Хотел узнать, не расхворалась ли ты с дороги… отец велел, – не слишком ловко объяснил он свое появление.
– Благодарю за заботу.
– Все-таки дорога такая… тяжелая… долгая… для женщины. Не всякая выдержит.
– Я выдержу. Моя мать когда-то проехала из Хольмгарда в Силверволл и не заболела.
– Она ведь к мужу ехала?
Хельга лишь кивнула. Судьба ее матери давала повод к пересудам: когда-то та в одиночку проделала путь от Свеаланда до самого Силверволла, где думала найти своего первого мужа, торговца Ульвара, но он погиб в стычке с восточной мерей за пару недель до ее появления. В Силверволл Снефрид приехала уже вдовой, где об этом и узнала, но незадолго до конца той же зимы вышла за Арнора. Однако двадцать пять лет спустя всех тонкостей уже почти никто не знал, и этим мужем, к которому она ехала, считали Арнора.
– Ну, а ты? – Видимир сел и наклонил голову, скрывая смущение за принужденной усмешкой. – Тебе-то чего дома не сидится? Может, и ты тоже…
«Уж не за тем я сюда явилась, чтобы выйти за тебя!» – хотелось отрезать Хельге, но она сдержалась.
– Не знаю. – Она приняла загадочный вид. – Посмотрим, куда катится судьба. Когда доберемся до Хольмгарда.
– Твой дядя… то есть Эйрик… – Видимир взглянул на нее исподлобья. – Не сговорились ли они со Свандрой…
– Не знаю, – еще более загадочно ответила Хельга, широко раскрывая глаза. – Может, и был такой разговор. Я все узнаю, когда увижу госпожу Сванхейд.
– Эйрик хочет выдать тебя за того рыжего недоноска? – Видимир придвинулся к ней, в его карих глазах свернула злоба.
– За твоего дядю, – ядовито поправила Хельга. – За сводного брата твоего отца. И чем мы не пара? Будешь мне племянником.
– Я этого не допущу. Чтобы он тебя заполучил.
– А тебе какое дело? – Хельга подняла брови. – Я могу выйти, за кого захочу.
– Ты обещана мне.
– Тебе приснилось. Разве мы когда-нибудь обручались? Разве что в твоем сне.
– Неправда. Мой отец когда-то говорил с твоим отцом… Еще когда мы оба родились, они говорили… мне рассказывала мать. Мы же тогда жили в Озерном Доме… Ты разве не помнишь?
– Что за важность, где мы родились и жили? Разве у вас есть свидетели обручения? Удивительное дело – я об этом ничего не знаю.
– Ну а теперь Эйрик хочет выдать тебя за рыжего, дескать, раз обручения не было…
– Эйрик конунг может делать все, что пожелает! – с торжеством объявила Хельга.
– Мы этого так не оставим! – Видимир встал. – Мы не дадим этим из Хольмгарда нас ограбить! Они отняли у нас престол, но уж невесту… Я не уступлю просто так!
Отнять у Логи из Хольмгарда невесту в глазах Видимира было средством хоть отчасти рассчитаться за отнятый престол. Он был честолюбив, и от мысли, что уже сейчас он мог бы быть наследником хольмгардского князя, у него голова горела от досады.
Хельга в ответ только подняла брови: что это я такое слышу? Горячность Видимира ее и удивляла, и забавляла. Пусть-ка поволнуется, это немного собьет с него спесь. А то он так на нее смотрит, будто она его собственность, будто для нее на всем свете нет других женихов и он может получить ее, племянницу Эйрика Берсерка и дочь Арнора Камня, когда пожелает. Только пальцем шевельни! Как бы не так!
К тому же ей помнился намек матери: мол, она найдет свою судьбу в Хольмгарде. Это могло указывать только на Логи, уж никак не на Видимира! Втайне Хельга гордилась своей будущей судьбой, и мысль об этой грела ее.
На третий день к вечеру, когда путники уже ложились спать, чтобы отдохнуть перед завтрашним отъездом, Финни Крылатый, ходивший к Несвету по какому-то делу объявил, что «хозяин здешний» едет с ними в Хольмгард. Поначалу Хедин и Хельга не поверили, но утром, когда в темноте выносили поклажу к саням, Несвет и Видимир, одетые для дороги, ждали у своего двора, с верховыми лошадьми, двумя санями и кое-кем из челяди.
– Должен же я узнать, как дела у моего брата Ингвара, – язвительно ответил Несвет на вопрос удивленного Хедина. – А другого случая может еще долго не выпасть. Может, его уже нет в живых, а я три года проживу и не узнаю об этом!
Надо думать, разговоры о походе Ингвара на греков, о его возможной гибели – или успехе и возвышении – распалили любопытство и волнение Несвета до невозможности долее их терпеть. Этот поход мог решить и его судьбу, хоть он и сидел в лесах за несколько месяцев пути от Греческого моря. Утвердит Ингвар свои права? Или утратит их?