Внутри оказалось душно и пусто. Никаких образов, никакой позолоты, просто голые стены с росписями на мифологические мотивы и карта Галании. Возле неё я и пристроилась, успокаивая нервы, отвлекала себя учёбой, благо где море, знала, поэтому Нурбок нашла быстро. А дальше… Дальше мы пришли к старой проблеме — алфавита я не знаю. Зато вижу, как пишется Нурбок. Итого, можно запомнить начертание шести разных букв. Уже хорошо: смогу соотносить устную и письменную речь.
Никто не возражал, чтобы я занималась самообразованием, пока они внимают священнику. На целый час меня оставили в покое. Успела и поплакать, и попытаться выкинуть из головы ужас сожжения живого человека (ну, просто перестать каждую секунду думать об этом, потому что забыть такое невозможно), и буквы выучить.
Когда мы вышли из храма, помост уже убрали, от костра не осталось и следа — ровное место.
Весёлый колокольный звон как-то не вязался с только что совершённым убийством, как и спонтанные народные пляски на месте преступления.
Скривившись, отвернулась и подумала, что человек действительно животное, просто говорящее и двуногое.
Меня подозвал хозяин и всучил медную монетку. Видимо, по случаю праздника. Поблагодарила, присев в неуклюжем реверансе. К месту он тут или нет, без понятия, но ниже меня по иерархической лестнице только нищие, и вновь обернулась, чтобы глянуть туда, где нашла упокоение ведьма.
Жизнь — борьба, Ира, и твоя борьба только начинается. Но я обязательно выберусь отсюда, а если не удастся, устроюсь с максимальным комфортом, чтобы уж точно не попасть на костёр. Не дождётесь, нурбоки! Или нурбокцы — не знаю, как правильно назвать обитателей города Нурбока. В русском-то языке ногу сломишь, а тут галанийский.
Глава 4. Через тернии к звёздам
В свой выходной, первый выходной в этом чёртовом мире, который успела возненавидеть всеми фибрами души, я направилась к цеховому магу. Как там его звали? Ах да, он не назвался. Впрочем, неважно. Главное другое — чтобы он выдал справку или иной документ, подтверждающий, что я не кадара. А то сожгут за милую душу!
Костёр крепко врезался в память, до сих пор вздрагиваю от запаха гари. По ночам снится та ведьма, инквизиторы на помосте, маг в ошейнике.
Другая болезненная тема — родители и Денис. Хочу к ним, сил нет! Каждый вечер мечтаю проснуться в своей комнате, в своей постели, но, увы! Они там, я здесь. Мучаемся одинаково, если только… Думать об этом не желала, но в России меня могли похоронить. Или не могли? Кажется, мёртвым человека признают через три года, а до этого он просто «без вести пропавший». Через полгода — это если есть основания полагать, что я… того, но тела не нашли. На войне, скажем, потерялась или в горячей точке, при пожаре и тому подобное.
Три года в запасе. Выберусь. Должна выбраться!
Я уже не выделялась в толпе: научилась ходить как местные, смотреть как местные, то есть глазки в пол, а ногами перебирать мелко-мелко. И мылась тоже как местные, отчего шея чесалась, волосы пропахли кухней. Надеюсь, вши не завелись.
Чистоплотностью жители Галании не радовали, но хотя бы ванну каждую неделю принимали. Прислуге хуже — одна грязная вода на всех. Не хочешь: таскай и грей сама. Что я и делала.
Мыться каждый день пришлось бросить: сил не напасёшься. Так, ополоснулась, подмылась — и хороша.
Средства личной гигиены тоже не на высоте, но подавальщицы поделились местным аналогом из корпии и научили делать самой. Ничего, неудобно, но терпимо. Им всё равно хуже — без белья-то.
Но не будем о грустном.
За прошедший месяц мои познания в галанийском значительно продвинулись. Времени стало больше: зима, мороз, снегопад, жители предпочитали сидеть по домам, приезжие не спешили пускаться в дорогу. В итоге подавальщицы скучали, я отдыхала, а Йоханес меня учил. Мы устраивались у очага и разыгрывали пантомиму «пойми меня». Для облегчения понимания пользовалась рисунками. Так обучение пошло быстрее и продуктивнее, словарный запас пополнился кучей существительных и парой глаголов.
С прилагательными, наречиями и предлогами дела обстояли хуже: их не изобразишь. Выучила только основные цвета: тыкала пальцем в нужную вещь и называла её с вопросительной интонацией. Не сразу, но Йоханес понял, чего я хочу.
Под башмаками скрипел снег. Я невольно притопывала, чтобы согреться. Всё, куплю самые толстые шерстные носки, в этих только мёрзнуть.
В декольте спрятала кошелёк со скромными сбережениями: знаешь язык, получаешь деньги. Громко сказано, но пара монет имелась. Два полновесных медных асса (бывают и половинки) и одна четверть серебряного дуката с замком на реверсе. Месячный заработок. Надеюсь, для разовой консультации хватит.