— Мэтр, мэтр, мне нужен ваш совет, — Свен бестактно распахнул дверь и ворвался в самую настоящую лабораторию.
Повсюду стояли разные колбочки, лежали странные предметы, а посредине и вовсе стоял белый матовый шар на медном треножнике. Сразу вспомнились кабинеты чернокнижников. Над всем этим властвовал представительный мужчина в зелёном, с головой зарывшийся в бумаги за столом.
— Кто там ещё? — недовольно буркнул хозяин дома и обернулся.
Ой, да у него лорнет — стёкла в железной оправе на ручке. Неудобно, приходится держать в руке, зато решает проблему плохого зрения.
Мужчина. Наполовину седой, но ещё крепкий, жилистый, с пронзительным взглядом серых глаз. Умирать от старости маг явно не собирался, мог, наверное, и молодую жену позволить. Интересно, куда делись предыдущие две? Развёлся или умерли?
— Всего лишь я, мэтр, — Свен подошёл и приложился губами к морщинистой руке учителя.
Тот сменил гнев на милость и отечески улыбнулся, потрепав мага по щеке.
— Свени, рад видеть. Какими судьбами?
Свени? Вот, оказывается, какое у мага уменьшительное имя! Уютное такое, забавное.
— Мою невесту позвал Алидис, — Свен придвинул к учительскому креслу свободный стул и сел.
Я же осталась стоять. Куда мне, мужчины тут главнее женщин, нечего возмущаться.
— Чем же она его заинтересовала? — пожилой маг впервые обратил на меня внимание и пристально осмотрел с головы до ног. — Она симпатичная, тип необычный, будто ларнийка, но Магистр предпочитает иных женщин.
— Да я в не в этом смысле, — вздохнул Свен. — Он её как зверушку присмотрел. Иранэ, она не местная, учитель, совсем не местная. Её солдаты нашли в платье шлюхи, приволокли ко мне. Думали, ведьма… И вправду походила, да ещё по-нашему не говорила, пришлось артефактом воспользоваться. Ну, тем, который у одного типа незадолго до казни выиграл.
— Чернокнижника? — сразу догадался учитель. — Как же, помню! Столько прятался и так попался!
— Угу, сам удивился, — рассмеялся Свен. — Но в карты хорошо поиграли, прибыльно. Хороший артефакт.
— И как, действительно работает? — глаза учителя загорелись.
Ага, значит, передо мной изобретатель. Как интересно-то! Всегда мечтала увидеть, как рождаются заклинания. Зато теперь понятно, зачем все эти штучки: проволоки, кристаллы, артефакты, слитки, колбочки с жидкостями…
Свен кивнул и рассказал то, что выяснил о моём мире. Опять исковеркал «Россию», превратив её в «Рассею», но поправлять не стала.
— Так это из её мира пришёл маг? — не в силах сидеть, учитель вскочил и нервно зашагал по комнате. — Свени, ты даже не представляешь, какая это удача!
Маг недоумённо глянул на него, ожидая пояснений. Оказалось, последние десять лет учитель посвятил изучению мирового пространства и усовершенствованию Врат. Маг хотел, чтобы они открывались без такой колоссальной затраты энергии.
— И как? — судя по тону, Свен не верил в успех предприятия.
Вместо ответа учитель ткнул в шар.
— Вот. Это накопитель энергии. Я по капле добавлял её и собрал достаточное количество для безопасного путешествия по соседним королевствам. Может, и дальше, я не решался опробовать. Но теперь… Давай попробуем перебросить какую-то вещь в мир твоей невесты? Она ведь может его представить?
Конечно, могу, он мне частенько по ночам снится. И родной город, и институт, и родители…
После короткого спора решили, что перебросить можно только вещь, принадлежащую иному миру. И оба уставились на меня. А что я, на мне всё галанийское. Если только… Рискнуть или нет? Свен точно не позволит, а вот учитель наверняка согласится. Учёные-фанатики, они такие. Значит, нужно куда-то спровадить жениха.
Но ведь я могу умереть… А, какая разница, иного шанса вернуться в родной мир может не представиться.
А здесь… Тщательно расписанное будущее со Свеном, быт…
Андреас… Да, я люблю его, но здесь всё чужое, а там… В конце концов, если учитель Свена такой гений, он сумеет снова открыть Врата, и я заберу Андреаса к себе. Малайонца тоже ничего здесь не держит, он согласится. Оставалось только записку оставить… А, чёрт, я же по-галанийски писать не умею!
Между тем мы уже подошли к шару.
Свен неодобрительно сопел и напоминал о правилах безопасности, но стоило учителю цыкнуть, как сразу замолчал. Вот это субординация! Ни слова возражения, безоговорочное подчинение, только на лице сердитая гримаса.