Свен подлил мне в кружку ещё адского пойла — не иначе надумал споить — и, заказав ещё закуски, — свою он умял и теперь задумчиво посматривал на мою тарелку — поинтересовался:
— Ты дура?
Вопрос оказался столь неожиданным, что не нашлась, что ответить.
Свен с готовностью развил мысль. Одновременно в его тарелку перекочевала капуста, которой я брезговала.
— Конечно, дура. Хотели бы просто ограбить, орудовали бы в сумерках. Ты такие рожи описала, что удивлюсь, почему они тебя сразу не прирезали. С мёртвой-то удобнее вещи снимать, она не брыкается, не кричит…
Свен говорил со знанием дела, будто сам не раз промышлял грабежом. Даже не по себе стало. Я на всякий случай отодвинулась от него и вцепилась зубами в многострадальную рульку. И почему сначала показалось, будто она несъедобна? Очень даже съедобна, особенно, когда во рту пожар.
— Ты приворотом не баловалась? — продолжал выпытывать Свен. — Или амулет какой на шею, может, повесила? Кстати, надо дать парочку, раз в беды влипаешь. Хотя бы мелкая нечисть не сожрёт.
Он зевнул, даже не подумав прикрыть рот рукой, и поторопил подавальщицу, заболтавшуюся с одноглазым детиной.
Н-да, кто все эти люди вокруг? Уж не местные ли преступные элементы?
Девица подошла и недовольно шмякнула на стол тарелку с куриными крылышками. Их пережарили, но желудок мага переваривал всё.
Свен так аппетитно уплетал за обе щеки, что я решила присоединиться к «обществу чистых тарелок».
В несчастной голове стоял туман, тревоги улеглись.
— Ну, так вы это… — я отчаянно пыталась оторвать зубами кусок рульки, — тоже в замке… И без приворота… И женщин не убивают, их всегда насилуют сначала.
— Разочаровать? — с готовностью осклабился Свен. — Убивают, ещё как! Просто и сразу. И в замке я точно ничего не делал.
— Вы смотрели! — насупилась я. — И в ванной, то есть бадье, тоже!
Маг возвёл очи горе и страдальчески вздохнул:
— По-твоему, отвернуться должен был? Ладно, потащили они тебя в лес, что дальше?
А дальше я поведала о волшебном спасении Андреасом, позабыв о слове, которое ему дала. Хорошо, опомнилась, не брякнула, что он беглый и стащил какой-то артефакт.
Свен задумался и потёр подбородок.
— Значит, маг посредине леса? Откуда же он взялся?
— Нечисть ловил, — соображая, что натворила, буркнула я. — Какая разница что, если он меня спас! Или нельзя было?
— Почему, можно, только… Как его звали?
Не знаю, может, Свен и выпытал бы всю подноготную, если бы не мой желудок.
Поплохело мне резко и сразу, едва не вырвало прямо на стол.
Пошатываясь, я начала протискиваться к выходу, но не успела: и рулька, и капуста, и обед оказались на полу. И это не самое страшное: рвотные массы попали на посетителей. Одному я забрызгала сапоги, а второму штаны.
Падать дальше было некуда, от репутации не осталось ничего.
Я сидела на полу и боролась с новыми приступами тошноты.
Пострадавшие по моей милости мужчины пополнили мой словарный запас. Правда, слушала их вполуха.
Тяжёлая голова клонилась к полу, а желудок всё бесновался.
Может, дело не в выпивке, — никогда со мной такого не случалось! — а в качестве местной пищи?
Не заметила, как подошёл Свен и поднял на ноги. Он же разобрался с желавшими заставить заплатить за испорченные вещи.
Под свист и улюлюканье маг вытащил меня на улицу и прислонил к стене. Прочитав короткую лекцию на тему: «Закусывать надо!», Свен обтёр моё лицо моим же подолом и, матерясь, поволок домой.
Агна запричитала, увидав, в каком виде я явилась. Её праведный гнев обрушился на мага, который довёл «милую девочку» до такого состояния. Свен в долгу не остался и за пять минут довёл служанку до слёз.
Я же мирно пыталась задремать, прислонившись к дверному косяку. Увы, не дали. Зловредный Свен принёс с кухни воды и щедро облил с ног до головы. На возмущённые вопли, что на дворе зима, и я простужусь, ответил: такие не болеют.
Маг затолкал меня на кухню и начал греметь банками на полке.
Несмотря на холодный душ, глаза слипались. Не выдержав, устроилась спать сидя — и едва не захлебнулась той дрянью, которую влил в рот Свен.
— Всё, теперь вонючие тряпки свои сними и катись спать. Но чтобы завтра с утра занялась заказом её светлости!
Кивнув, не думая, начала расстёгивать рубашку и только потом сообразила, что делаю.
— Нет, свалилась же на мою голову! — в сердцах пробормотал Свен и, поморщившись, взял на руки. — Чтобы я ещё раз связался с женщиной!
Он ещё что-то говорил, но я не слышала — задремала.