Вернувшись домой, узнала, что Свена вызвали по делу и обедать, а то и ужинать предстояло в одиночестве.
По словам Агны, маг уехал верхами, мрачный как туча, и велел обеим не высовываться из города.
— Особенно тебе, деточка, — служанка щедро налила мне похлёбки — местного густого супа, заменявшего первое и второе. — Строго-настрого, даже из упрямства и по неотложному делу. Выманивать станут — тоже говорил не ездить.
Оставалось только гадать, какие твари бродят под Нурбоком, если Свен проявил такую заботу.
Я взялась за ложку, готовясь отправить её в рот, когда в дверь требовательно постучали, и чей-то басистый голос прокричал: «Откройте именем короля!».
Глава 12. Тучи сгущаются
Кап-кап… Кап-кап…
Обняв колени, я сидела и смотрела, как вода просачивается сквозь потолок и, набухнув каплями, срывается вниз.
Над головой — решётчатое окошко и тротуар. Спасибо за то, что не бросили в кромешной темноте. И за чистую солому тоже спасибо, и за то, что руки не связали.
Дело приняло серьёзный оборот. Треклятая суконщица сходила в храм и нажаловалась на меня. Не поленилась, видимо, и в местном магистрате побывать.
Подошла к решётке камеры и, обхватив прутья, прижалась к ней лбом.
У ног валялась миска с едой. Есть её не смогла — после стряпни Агны это отрава. Зато крысам она понравилась. Вон, сидит одна в углу, носом водит. Надеюсь, вспомнит, что я её покормила и не загрызёт ночью.
В камеру попала после долгого, утомительного допроса.
Тогда, днём, в дом Свена вломились солдаты и подхватили под руки. Я пыталась узнать по какому праву — в ответ мне под нос сунули какую-то бумагу с печатью. На оттиске был герб Нурбока.
Смекнув, что дело добром не кончится, заартачилась, заявила, что без Свена никуда не пойду — он законы знает и со стражей ладит, но никто и слушать не стал.
Агну оттеснили, мою комнату перерыли вверх дном, требуя показать, где прячу зелья, какой-то «Глаз дракона» и мужскую одежду. Ничего такого, разумеется, не нашли, прихватили только нижнее бельё, которое сочли подозрительным.
На глазах у всей улицы меня затолкали в телегу и увезли. Как оказалось, в тюрьму. Там некий маг небрежно уколол мне палец, проделав тот же ритуал, что некогда Свен.
Разумеется, ведьмой за прошедшие месяцы я не стала, поэтому и избежала знакомства с местной инквизицией. Что-то подсказывало — ненадолго, потому как мужчина в пурпурной мантии, уходя, подозрительно ухмылялся.
И вот теперь я стояла в камере, смотрела на коптящий факел и гадала, в чём меня обвиняли, и, главное, когда всё это закончится.
Часовой дремал в обнимку с алебардой. Он пару раз сделал обход, убедился, что узники не сбежали, и теперь спал до смены караула.
Кажется, камера справа пустовала, а вот слева тоненько выл старичок, будто собака. Сначала его стоны раздражали, а потом привыкла.
Наконец, и сосед успокоился. Заснул, видимо. А вот я не могла…
В итоге ночь выдалась бессонной. Пристроившись в уголке, продремала от силы пару часов. Во-первых, страшно, во-вторых, крысы шебаршатся, в-третьих, неудобно. Соломенная подстилка тонкая, от холода камней не спасает.
На рассвете загремел ключами тюремщик, в узилище вновь закипела жизнь. Она ворвалась в уши перебранкой солдат, стуком миски об стену, звуками ударов — я старалась не представлять, кого и как бьют — и глухими стонами.
— Чего расселась? Миску давай!
Открыв глаза, увидела тюремщика с котлом баланды. К ней прилагался чёрствый кусок хлеба. Отказываться от еды не стала, подняла и протянула миску, чтобы в итоге получить дурно пахнущее нечто.
Понимая, без еды ослабею и умру, заставила себя проглотить немного варева и заела хлебом. Остатки, как и прежде, пошли на корм крысам. Чтобы они не бегали по всей камере, поставила миску в их углу.
С улицы доносились голоса.
Раньше я полагала, будто тюрьма обязательно за колючей проволокой, вдали от людских глаз, а тут за окном царила обычная жизнь. Гремели повозки, ругались уличные торговцы. Жутко хотелось к ним, к утоптанному снегу, отбросам в сточных канавах, к яркому зимнему солнышку…
Вскоре за мной пришли и увели на допрос.
Я радовалась: наконец-то узнаю, в чём меня обвиняют. Не ведьма же — и Свен поручился на суде, и местный маг проверил…
Руки связали. В спину упёрлась алебарда, подталкивая вперёд. Я покорно зашагала в тисках солдат, надеясь, что недоразумение, а мой арест именно недоразумение, скоро разрешится.