Неприятности оказались совсем недалеко, прямо за поворотом. Покосившийся не крашеный дощатый забор, ворота, тоже не первой свежести, и написанное грязно-желтой краской прямо на них «Ведуны». Хоть здесь все буквы на месте. Бодро подошла к архитектурному ископаемому и толкнула створки. Ага, размечталась! Ворота оказались заперты. Поколотила по жалобно скрипящим доскам, поорала всякий бред вроде «Открывайте, а то сама войду» или «Люди-и-и, вы где? Я ведьма, впустите, пожалуйста». Никто не проникся ни угрозами, ни мольбами, а комары уже основательно обкусали все, до чего могли добраться.
— Ах так, значит? — разозлилась я. — Да кому вы нужны? Сейчас выйду на нормальную дорогу и стопану кого-нибудь. Попрятались за воротами! Да чтоб их разорвало! — пнула кривую створку и отвернулась.
А за спиной раздался треск, очень ломающиеся доски напоминающий. Медленно развернулась и узрела… Кранты мне!
Я сидела в обычной, ничем не отличающейся от других преподавательской. А эти самые преподы, в количестве семи штук, пялились на меня, как на восьмое чудо света, и чего-то ждали. Дождались. В кабинет влетела растрепанная запыхавшаяся тетка с листком в руке.
— Вот, по факсу пришло. Ух, дайте отдышаться. Сверху приказ директору пришел, а его другим листом накрыло, я и не заметила.
— Бардак у вас тут, уважаемые! — авторитетно заявила я. — Меня такое учебное заведение не устраивает, отправляйте-ка меня домой.
Самый дряхлый из присутствующих здесь старичков протянул руку, и секретарша отдала ему свою находку. Дедуля, который, видимо, был ровесником разнесенных мною в щепки ворот, нацепил на нос очки с толстенными линзами и начал изучать бумаженцию. Получалось у него не очень, руки тряслись, и листок трепыхался, как простыня на ветру. Все молчали, выжидательно глядя на старичка. Он пожевал губами, положил листок на стол и скрипучим слабым голоском произнес:
— Видишь ли, Кумпарсита, я уже месяц как на пенсии и не имею права ни принять тебя на обучение, ни отчислить. Запрос бабушка прислала? — Я кивнула. — Так вот, запрос твоя бабушка составила грамотно, отпущу я тебя, ты где-нибудь нахулиганишь, а мне потом отвечать? Вот приедет новый директор, он и решит. А ты пока, детонька, здесь поживи, пообвыкнись. Глядишь, еще и не захочешь уезжать-то.
— И когда этот ваш новый директор приедет? — недовольно спросила, уже догадываясь, что бабуля меня на принудительное обучение по причине угрозы обществу записала. Вот удружила! Теперь мне здесь не меньше семестра куковать, потому что ни один директор с такой формулировкой заявления сразу меня не отпустит. Сначала присмотрится, убедится, что я не опасна для окружающих и не рассекречу существование магмира, и только потом, может быть, меня отправят домой со справкой о соцпригодности. Короче, невезуха полная!
— Так он, директор новый, еще на прошлой неделе должен был прибыть, да задержался. Позвонил и предупредил, что к началу учебного года точно будет, — ответила на мой вопрос секретарша.
Ага, а у нас сегодня какое число? Достала мобильник, связи конечно же нет, только экстренная. В девять-один-один позвонить, что ли? Может, заберут меня отсюда, если скажу, что эти похитили? А число сегодня — двадцать пятое августа.
— А студенты где? У вас здесь глухо, как в танке.
— Так через пару дней прибывать начнут, — всплеснула руками все та же секретарша.
А преподы сидят, смотрят на меня круглыми глазами и молчат.
— Пойдем, я тебя в общежитии размещу. Куда ее, Федор Генрихович, на ведическое? — это она у бывшего начальства спросила.
— Даже и не знаю, после ворот-то, — развел руками Генрихович. — Сели пока к ведьмам. Потом разберетесь.
Я подхватила пыльную сумку и потопала за деятельной теткой. Хоть кто-то здесь в адеквате. Мы вышли из единственного в «дачном поселке» одноэтажного здания, ну кроме хозпостроек, и пошли к стоящим на отшибе трем пятиэтажкам.
— Это общежитие ведунов, — показала секретарша на одно из зданий.
— А остальные? — Я правда удивилась. Это же ведическое училище, значит, здесь все ведуны.
— Вон то для кинэтиков, — тетка показала на соседний дом. — А это, — ткнула пальцем в самую страшную, обшарпанную и покрытую плесенью пятиэтажку, — видящие заселяют. Ты туда лучше не ходи и на болтовню их внимания не обращай.