— Да ты и без мини-юбки ничего, — заявил мужчина моей мечты, отодвинул меня в сторону и пошел на кухню.
— А вообще без всего — просто неотразима, — почему-то брякнула удаляющейся спине.
— Такое я не берусь утверждать, пока не проверю, — обернулся и подмигнул серебристо-серым, в обрамлении длинных черных ресниц, глазом.
Потом повернулся к кухаркам и выдал:
— Я опять накосячил, в помощь прислали. Колитесь, что у вас тут неподъемное перетаскивать нужно?
— И где у вас тут посуду моют? — бодренько потопала обратно.
— Посуды пока нету. Иди стулья снимать да столы протри. Тамара, дай ей таз и тряпку. А ты, Санек, горе ты наше луковое, топай в предбанник. Там муку и крупу подвезли. Чего куда складывать — сам знаешь, — распорядилась главная кухарка и, уперев кулачищи в необъятные бока, повернулась к зеленому чудику. — Дядька Лучко, мы как с тобой сговаривались? Ты мне рыбу, я тебе подкормку. Так чего пустой приперся? Нечисть ты болотная!
— Я озерная, — пробурчал чудик. — Давай подкормку, а я те завтра ентой рыбы во приволоку, — и рукой над своей косматой головенкой махнул. — Вы ж чего удумали, топить, знамо дело, запрещаете. А нам таперича, акромя рыбы-то, и жрать неча. А она ужо поперек горла. Гони корму, а то русалки на село пойдуть!
— Так у них же ног нету. Ты мне зубы-то не заговаривай, — не растерялась повариха, а потом вздохнула, махнула рукой и сжалилась: — Бери уже. По миру меня пустите, оглоеды. Коли завтра с утра рыбы не будет, ни крупинки больше не получишь. — И как гаркнет: — Санька, откинь там мешок перловки для дяди Лучко.
— Ой, спасибочки. Вот кормилица. Век не забуду, — начал, кланяясь, пятиться к двери по ходу водяной!
— И смотри мне, чтоб хорошо чищенная была! — погрозила пальцем тетка.
— Да как же ж, да обязательно. — И водяной ушел.
— Ну, чего встала? Айда столы тереть, кому говорю.
И я пошла тереть эти самые столы, думая, что Александр — одно из моих любимых имен.
Вышла в обеденный зал, обвела взглядом не меньше пятидесяти столов и подумала, что про запрет на магию в столовой мне ничего не говорили…
Побродила между столами, сняла пару стульев, потом зажмурилась и ка-а-ак рявкну:
— А ну, живо все на пол!
Послышался грохот, кряхтенье и оханье. Открыла левый глаз, потом правый, и опешила. Все стулья валялись на полу, некоторые стояли, но большая часть позорно развалилась. А нечего рухлядь студентам подсовывать. Я, может, жизнь кому-то спасла. Вот так пришли бы, сели на стул, а он — бац и развалился. Ну, если не жизнь, то пятую точку уж точно! А с кухни опять послышались стоны. Побежала посмотреть, может, случилось чего. А там… красотищ-щ-ща! Поварихи лежали, распластавшись по полу, и шепотом переговаривались.
— Никак отшельники напали, — прошептала Тамара.
— Ить их за ногу! А в кухне-то они чего забыли? — ответила главная.
И тут в кухню влетел матерящийся Александр.
— Да пошли вы со своими мешками! Я лучше в мастерской отработаю или в хозблоке. Волшебники недоделанные! Опять… экспериментируют… уроды!
Парень был весь в муке и психовал основательно.
— Сашенька, миленький, чего стряслось-то? — с кряхтеньем отскребая свою немалую тушу от пола, повариха участливо посмотрела на пришибленного мукой.
— А это вы мне, тетя Маруся, скажите! Почему у вас тут все незакрепленные предметы ни с того ни с сего на пол валятся? И мешки, которые я в кладовую перемещал, кстати, тоже! Все, ищите себе другого помощника! — махнул рукой Сашка и вышел.
А я, вот дура, за ним побежала!
— Александр, подожди. А что случилось-то? — схватила парня за рукав, извазюкалась в муке и отпустила.
— Сматываться отсюда надо. В этом отстойном училище постоянно всякие ущербные с колдовством химичат! — зло ответил теперь не такой уже и идеальный, как сначала показалось, студент. Но, даже присыпанный мукой, он выглядел очень аппетитно.
Опять меня не туда понесло!
— Так что с тобой-то произошло? — напомнила свой вопрос.
— Мешки с мукой левитировал, а в это время нестабильным заклинанием накрыло. Вот меня к полу и придавило… мешками. Опять ведуны выпендриваются, заклятия придумывают, дебилы! — прошипел парень. — Меня, кстати, Лексом все называют, а тебя как зовут?
— Сита. А ты не с ведического?
— Нет, я кинетик и к этим убогим никакого отношения не имею.
Вот козел! Исподлобья глянула на парнокопытного и прорычала:
— А я ведьма.
— Не повезло, — заявил козлина и ушел.
Ну и фиг с ним! Главное, что, кажется, никто не понял, что это я колданула!