А герой подвел меня к своему столу и усадил на стул для посетителей.
— Чай, кофе? — вежливо предложил Роман.
— Потанцуем, — брякнула на автомате.
Опять взлетевшая вверх бровь.
— Спасибо, я не пью. — Опять что-то не то сказала!
Ситуацию спасла принесшая документы и бланки Алексеевна.
— Вот, Роман Любомирович, все уже давно готово, — залебезила тетка. — Чай, кофе не желаете?
— Мы не пьем, — усмехнулся директор и отпустил явно не желающую уходить тетку восвояси, то бишь в приемную.
Потом я как зомби писала под диктовку склонившегося у меня над плечом и наговаривающего прямо на ухо текст заявления директора. Когда написала и поставила везде, где сказали, подписи, бумажки у меня изъяли, изучили и ласково так произнесли:
— Ну вот, а говорила, не будешь учиться. А теперь, будь добра, иди в столовую и помоги убрать учиненный тобой же беспорядок. Ты свободна, Сита.
А я сижу и понимаю, что уходить не хочу! А еще понимаю, что директор воспользовался моим состоянием аффекта, и я подписала целую кучу непонятно чего.
— Сита, тебя проводить? — уже настойчивее проговорил Роман.
— А? Нет, я еще немного посижу, — и продолжаю пялиться на него, как на торт.
— Быстро в столовую! — рявкнул мужчина моей мечты.
Но меня даже это не проняло. Пусть кричит, главное, что рядом.
— Господи, я уже жалею, что не отправил тебя домой, — простонал директор, упал в свое директорское кресло и прикрыл глаза рукой.
И я обиделась, но любоваться мечтой продолжила. А потом жалко его стало.
Пробурчала:
— Ну ладно, посидели, и будет. Пора и честь знать. Пойду я… в общагу, — и замерла в ожидании реакции.
— Иди, — махнул рукой директор.
Во-о-от, так-то лучше! А то заладил, столовая да столовая.
Счастливая вернулась в общагу. На входе встретился тот самый щеголь, которого с утра по стеночке размазала. Злобно прошипел: «Ведьма», — и обошел стороной.
— Да, я такая, — гордо ответила ведьма и, напевая под нос: «О боже, какой мужчина…», легко взбежала по лестнице.
А там, между третьим и четвертым этажами, восседая на подоконнике, как на троне, и дымя розовой дамской сигаретой с противным, долженствующим имитировать клубничный, запахом, царствовала КрЫстина.
— Ты еще здесь? — неподдельно удивилась она.
— Ага. — Мне стало совсем весело. — Я здесь надолго. Буду личную жизнь устраивать. Вот!
— Размечталась. Он мой, — прошипела рыжая. — А ты отсюда вылетишь, как только новый директор приедет.
— О как! А кто твой-то? — Хоть какое-то развлечение, пока Романа моего романа на горизонте нет.
— Артем! И если ты еще хоть раз к нему подойдешь, я тебя уничтожу.
Фу. У нее даже лицо от злобы почернело.
— А Артем — это кто? — спросила громким шепотом у одной из прихлебательниц.
Девица покосилась на королевну и тоже шепотом ответила:
— Тот, которого ты на лестнице покалечила.
— Тю, да больно он мне нужен! И никого я не калечила. Он вполне бодренько сейчас меня стороночкой в фойе обходил. А на нового директора ты не надейся. Я вот тоже на него надеялась. Так нет же, не отпустил! Пусть, говорит, в этом балагане будет хоть одна красавица мне глаз радовать.
И продолжая напевать, пошла в свою комнату.
Ося показываться не хотел, но у меня и без этой хохмы в семейниках настроение было преотличное. Переоделась в любимые шорты и маечку, включила плеер и решила обустраивать себе гнездышко. Сначала совершила коварное нападение на завхоза. Без труда нашла его каморку, вдоволь повеселилась, прочитав громкую надпись «Офис-менеджер» на двери, и, стукнув пару раз, ввалилась в помещение. Дядечка оказался вполне вменяемым, после недолгих уговоров и требований мне выделили ведро, приличный кусок ветоши, пару сносных покрывал и даже вполне еще презентабельные шторы. Поблагодарив дядю Гришу, сгребла полученное и потопала на пятый этаж. К третьему веселья как-то поубавилось, но наши не сдаются! Доползла, повалялась на кровати, тихо матеря поселившую меня на такой верхотуре Алексеевну. И бодренько принялась за уборку. Везде протерла пыль, разложила все свое добро в узкий стенной шкаф, кажется, девчонки из РУДНовской общаги называли такие шкафы собачниками. Так вот, в моем собачнике было шаром покати. Нужно будет связаться с бабулей и попросить, чтобы она все, что мне нужно, передала.