Выбрать главу

Сторожем ночным он тоже не просто так в корпорации подрабатывает — силы воли оставить без присмотра все то вкусное разнообразие в холодильных камерах корпорации, что обычно хранят для обслуживающего персонала, у него явно не хватает.

Удивительное существо сочетающее в себе несочетаемое, бродя днем по офису в виде большущего, беспрестанно жующего, говорящего кота, а ночью меняя личину на не менее большого пса проверяет пустующие коридоры на наличие нарушителей. И, несмотря на имя, на самом деле не имеет он ничего общего с гиппопотамами. Его, имя, такое демону дали именно из-за его личин потому, как 'бегемот' в переводе с древнего, никак иначе, как животные, личины которых он на себя и примеряет постоянно, не означает (беhема — животное, беhемот — множественное число, ивр. прим. автора).

В пещеры и нижние этажи Бегемот, конечно, не спускается, там и без него надзирателей над, отрабатывающими свое наказание, душами хватает. Но, жрет он немерено, постоянно и везде. Так, что я ничуть не удивилась тому, что крыса успела наворовать у него столько корма, да еще и выглядела настолько откормленной, видимо, не в первый раз у нашего снабженца еду таскала. Главное чтобы сам демон не узнал о факте воровства, а то я Маамону, если честно, не завидую. Наш главный чревоугодник, любого закусает до икоты, в лучшем случае, за свой 'кусок булки с маслом'.

Через полчаса давления (со стороны тети) и уговоров (с моей стороны) мы узнали интересующие нас детали происхождения зеленой стружки, переменной бледности дяди и причины появления здесь серой воровки.

Каждый раз, когда тетя протягивала свои загребущие ручки для покупки очередной 'очень необходимой вещички', Маамон с 'истекающим кровью сердцем' смотрел на это безобразие. Нет, он, конечно, понимал, что тете волноваться нельзя и устраивать очередную игру золотоискателей под названием 'найди заначку' не стоит (напоминаю золотое правило — не беспокоить беременную ведьму НИКОГДА!), но…

Именно поэтому, после получения очередной прибыли будущий 'молодой папаша', дабы не нервировать ни себя, ни супругу лишний раз, не придумал ничего лучшего, как спрятать запаянный в целлофановую обертку ничего себе такой брикетик плотно упакованных купюр с зеленоватым отливом иностранного происхождения, именно в этот злосчастный диван.

А что? Днем это 'добро' хранилось под неусыпным взглядом никуда не отлучающегося секретаря, а ночью ни один разумный вор не полезет к нам в офис из боязни встретиться с Бегемотом.

И все бы ничего, но… Одно из правил корпорации гласит о том, что ЗАПРЕЩЕНО приносить и хранить бумажные деньги на территории всего Шеола. У нас даже перед входом в телепортационные пункты обменники стоят, где всегда можно было бы обменять по приемлемому курсу любые бумажные купюры действующего образца на золотые и серебряные монеты. Почему так, я после изучения инструкцию по запретам, еще не знала, но мысль спросить у папы никуда не исчезла.

В общем крыска наша устроила себе шикарное гнездо для будущего потомства, лишив тем самым Маамона внушительной суммы в валютном эквиваленте.

А дядя, судя по всему, попал. Во-первых, ну вы помните, да, тетя — ведьма, да еще и беременная, то есть гормонально неустойчива и настроение у нее скачет, что тот кенгуру, вместе с магическим фоном и желанием то ли 'приласкать' мужа чем-то особо увесистым, то ли зацеловать до смерти — в хорошем смысле этого слова, ага.

Во-вторых, папа хоть и справедлив, но и строг, так что выволочку устроит дяде глобальную и накажет соответственно, несмотря на родственные узы. А для Маамона нет хуже наказания, чем удар по карману, то есть в этом смысле дядя 'попал' вдвойне.

Ну и в третьих, ведь неспроста поставили такой запрет, как бы не было последствий. Так что горе Маамона по поводу утраченных навсегда пары сотен тысяч зелененьких вскоре померкнет перед лицом более глобальных проблем. А они будут, я это своей пятой точкой чувствую, той, из которой хвост растет, ага.

Вот с такими мыслями, оставив Литу с Маамоном разбираться между собой, держа в одной руке вертел, что стал мне дорог как память о моей первой крысиной охоте, и, сжимая во второй свою полуторакилограммовую красавицу — как я ее не потеряла и в ход не пустила во время всей этой эпопеи, просто не знаю — я и влетела в приемную отца, спеша поделиться рассказом о своих подвигах.